Накануне финала в Москве "Известия" заглянули за кулисы шумного песенного конкурса
Наталия Киеня
В субботу в столице завершится, кажется, самое затратное и самое громкое музыкальное событие этого года. Как выглядит конкурс из-за кулис? Во сколько он обошелся? Для кого стал открытием, а для кого - испытанием на прочность? Чем займется на конкурсе скандально известная Дита фон Тиз? И почему "Первый канал" отказался от участия в нем в качестве ведущей Милы Йовович? Корреспондент "Известий" попыталась разузнать ответы на эти вопросы.
Сижу в кромешной тьме, под усаженным подвижной техникой потолком стадиона. На пустой сцене светятся экраны с березами и стоят три матрешки, все в рядах мелких лампочек, напоминающие вблизи матрицу. У одной голова не светится, и похожа она от этого на спецназовца. Репетиция...
Техники в темноте тянут кабели, измученные децибелами журналисты светят экранами ноутбуков, по сцене бодро расхаживают барышни в кокошниках, молодые люди в картузах и несчастные обладатели жарких медвежьих костюмов в рост.
"Евровидение" изнутри - совсем не то, что "Евровидение" снаружи. Живьем в "Олимпийском" и звук гуще, и лица выразительнее, и отношения виднее. Украинка Светлана Лобода, досушив голову, рассказывает мне, как мама норвежца Саши Рыбака переживала перед его выступлением в полуфинале - так, что певец хотел даже на выступление ее не приводить. Российская конкурсантка Настя Приходько на пресс-конференции натянуто улыбается и прячет руки под столом - нервничает.
Два рижских журналиста на служебном крыльце стадиона живо обсуждают, как Интарса Бусулиса, представляющего Латвию, высадили из поезда на границе: у певца было с собой два заграничных паспорта, и российская виза почему-то стояла в старом - с почти истекшим сроком годности.
Французская представительница фан-клуба "Евровидения", завернувшись в флаг, сияющими глазами рассматривает Патрисию Каас, которая по просьбе журналистов прямо на пресс-конференции с восхитительным французским акцентом поет: "Мне нравится, что вы больны не мной".
Языки на музыкальном конкурсе, вообще, давно перепутались: русские на сцене поют по-украински, латыши - по-русски, а норвежский исполнитель - белорус, в 5 лет увезенный из Минска. Что же до вокала, то когда сидишь в зале, думаешь: голос есть у каждого. Но стоит посмотреть то же самое по телевизору, становится куда очевиднее, кому стоит оставаться на сцене, а кому - не очень. Справедливости ради надо сказать, что первых в этом году немало