Стась ИВАШКЕВИЧ 23.10.2012
Кого поддержит Москва на выборах в Беларуси в 2015 году?
Страница: 1
Сообщений 1 страница 7 из 7
Поделиться22014-12-27 09:54:52
Как Лукашенко стал белорусским и не стал российским президентом
Стась ИВАШКЕВИЧ 23.10.2012
Власть Александра Лукашенко в Беларуси зависит прежде всего от российских дотаций, утверждают аналитики. А это значит, что любые изменения во внутриполитическом ландшафте РФ не могут не влиять на нашу страну.
Чтобы понять, каковы реальные позиции Лукашенко в российских элитах и как это отражается на Беларуси, мы проследили эволюцию отношений Минска с кремлевскими олигархами, начиная с 90-х годов прошлого века.
Как все было просто
В первой половине 90-х Россия была так поглощена своими внутренними проблемами, что Беларусь оказалась на периферии ее интересов. Цели всех российских элит в отношении нашей страны были, в принципе, одинаковы — не допустить к власти «националистов» и периодически подстегивать вялый дрейф белорусской постсоветской номенклатуры в направлении интеграции.
В свою очередь, белорусские власти не смели впутываться в российские внутриполитические игры и ездили просить поддержку в привычные им кремлевские кабинеты.
Как Черномырдин помог Лукашенко
Так было и в апреле 1994 года, когда в начале кампании по выборам первого президента Беларуси премьер-министр Вячеслав Кебич отправился за поддержкой в Москву. Там он подписал новый договор о «рублевой зоне» — введении в Беларуси российской валюты, а взамен получил от премьер-министра РФ Виктора Черномырдина обещание поддержки на первых президентских выборах, скрепленную поцелуем «взасос». Своего главного конкурента — Александра Лукашенко — белорусский премьер собирался снять с выборов за нарушения в оформлении подписных листов.
Почему же всесильный на тот момент Кебич этого так и не сделал? Главная заслуга в этом самого Лукашенко, который переиграл Кебича в России, используя немыслимые для старой партийной школы методы. Не имея прямого выхода на Кремль, Лукашенко стал действовать через парламентскую оппозицию РФ.
За два месяца до белорусских выборов зампредседателя Аграрной партии России депутат Николай Харитонов устроил председателю совхоза «Городец» выступление в Госдуме. Лукашенко воспользовался этим, чтобы огласить свои намерения быть еще большим интегратором, чем Кебич. Но главное — он убедил российские элиты в том, что во втором туре Кебич может проиграть «националистическому» кандидату Зенону Пазьняку. В результате Кремль решил не рисковать и потребовал от Минска сделать так, чтобы во второй тур попали оба пророссийских кандидата, тем самым заведомо обрекая своего официального союзника на поражение.
Посодействовав избранию Лукашенко президентом, Кремль затем сыграл важную роль и в становлении его авторитарного режима. В 1996 году, во время конституционного кризиса в Беларуси, правительственная делегация РФ во главе с Черномырдиным прибыла в Минск и во время ночных переговоров убедила спикера Верховного совета РБ Семена Шарецкого отозвать из Конституционного суда дело об импичменте президента и согласиться на проведение референдума, в итоге наделившего Лукашенко «царскими» полномочиями.
Далее система белорусско-российских отношений усложнилась. Лукашенко сам стал крупным игроком на российском политическом поле, получив в Кремле как сильных союзников, так и влиятельных врагов.
Россия до Лукашенко
В конце 90-х во время постоянных болезней Бориса Ельцина и ослабления центральной власти российские олигархи и номенклатура группировались для борьбы за власть вокруг трех наиболее влиятельных «кланов».
В 1997 году федеральную власть совместно удерживали два из них. Первый «клан» ассоциировали с ельцинской семьей (дочь президента Татьяна Дьяченко, ее будущий муж — глава Администрации президента Валентин Юмашев, их близкий друг Борис Березовский, финансист Роман Абрамович). Главным их козырем был «доступ к телу» президента.
Вторая группа была известна как «питерские», поскольку многие из них были выходцами из ленинградской администрации Анатолия Собчака. Главной фигурой там был бессменный завхоз приватизации вице-премьер Анатолий Чубайс (наиболее заметный бизнесмен в его окружении — Владимир Потанин).
Семья и питерские находились в состоянии хронической «холодной войны» — за приватизируемую госсобственность и политическое влияние. Тем не менее, союз был необходим обеим сторонам для того, чтобы удерживать от рычагов власти третью — наиболее мощную — группу, постоянно претендовавшую на установление диктатуры, которой тогда жаждало большинство россиян. Речь идет о «московской группе» мэра Москвы Юрия Лужкова и его союзника экс-главы Службы внешней разведки Евгения Примакова.
В активе этой группы были огромные финансовые потоки, выделяемые федеральным правительством столице, которую мэр успешно оберегал от приватизации; жестко контролируемая московская бюрократия; карманные олигархи (наиболее заметный — глава АФК «Система» Владимир Евтушенков); теплые отношения с крупнейшей парламентской фракцией (КПРФ) и армией (Движение в поддержку армии Льва Рохлина); влияние среди глав регионов; и, не менее важное, чем всё предыдущее — связи в верхушке федеральных спецслужб.
Глава Службы внешней разведки Вячеслав Трубников много лет прослужил заместителем Примакова, когда тот сам возглавлял СВР и был не только его креатурой, но и близким другом. Почти не скрываясь, поддерживал «московских» директор ФСБ Николай Ковалев (позже он вступит в парламентский блок Примакова-Лужкова «Отечество — Вся Россия» и будет трудоустроен в компании Евтушенкова). К московским примкнул и бывший руководитель службы охраны Ельцина Александр Коржаков после своего скандального увольнения в 1996 году.
Не хватало им только одного — собственного популярного политика общенационального масштаба, который бы мог претендовать на должность президента. Популярность Лужкова среди россиян была стабильно высока — от 20% до 30%. Но исследователи отмечали, что хоть в силу ряда причин рейтинг московского мэра и нелегко снизить, но повысить — еще труднее.
Как Чубайс спас белорусскую независимость
Именно эту нишу — кандидата в президенты РФ от «московских» — и попытался занять Александр Лукашенко. Рейтинг белорусского президента в России в 1996 году был в районе 17%, но стремительно увеличивался, чему репутация диктатора, который «навел порядок», скорее способствовала, нежели мешала. В 2001 году он достиг 40% — это второе место после недавно избранного президентом России Владимира Путина.
Во время своих регулярных выступлений в Госдуме Лукашенко не уставал высказывать лояльность Лужкову. В свою очередь, московские (в частности, министр иностранных дел Примаков, вице-премьер Серов, тогдашний помощник президента Дмитрий Рюриков) начали активно продвигать проект Союзного государства Беларуси и России, предусматривающий общую должность президента.
Планируемая конфедерация напоминала исторический пример «унии» Польши и Великого Княжества Литовского. Напомним, в результате того проекта династия литовского князя Ягайло проправила в Польше 200 лет, но автономия его родины ВКЛ внутри Союзного государства сначала стала формальностью, а потом и вовсе была ликвидирована. Вероятно, эта параллель побудила тогда Лукашенко сравнить себя со Львом Сапегой — деятелем ВКЛ времен польско-литовской Люблинской унии.
В 1997 году Лукашенко был согласен, чтобы Союзное государство возглавил президент России, с условием, что белорусский лидер получит пост вице-президента. После того, как президентская должность освободится (тогда никто не сомневался, что уход Ельцина из большой политики — дело нескольких лет, если не месяцев), нового президента предлагалось избирать общенациональным голосованием в двух странах. При поддержке «московских» победа Лукашенко выглядела наиболее реалистичной из всех рассматривыемых тогда сценариев. Это в интервью «Радыё Свабода» признавал в 2000 году Борис Березовский. При этом он объяснял, что в условиях доминирования московского клана наиболее вероятными кандидатурами на президентство считались Лужков, Зюганов и (позже) Примаков. В этой ситуации Лукашенко был, по словам Березовского, наименее неприемлимым для него вариантом, на который он в принципе готов был согласиться.
Но этим планам яростно воспротивились «питерские», которые понимали, что в случае объединения Семьи с «московскими» под руководством Лукашенко их «клан» может быстро лишиться не только власти, но и больших кусков собственности. Поэтому Чубайс, Борис Немцов и Сергей Ястржембский страстно доказывали Ельцину, что объединение угрожает, прежде всего, его интересам. Поскольку отказываться от объединения было нельзя с точки зрения пиара, они выступали за то, чтобы приоритетом интеграции было не политическое пространство, а экономическое, что, по их задумке, затормозило бы процесс слияния на неопределенное время.
Чтобы не демонизировать питерских реформаторов, отметим: беспокойство за рыночные реформы, демократию и усиление национализма в других автономных республиках РФ также, скорее всего, влияло на их позицию.
«В тот раз победа досталась «молодым реформаторам», которые отстояли проект аморфного союза с Белоруссией (речь идет о договоре от 2 апреля 1997 года О Союзе Беларуси и России. — Naviny.by) А ценой поражения их оппонентов стала отставка Дмитрия Рюрикова, которого президент РФ обвинил в том, что он пытался «протащить» свой вариант договора путем кабинетных интриг», — писал тогда «Коммерсантъ».
Зачем Лукашенко продолжает проталкивать интеграцию
Хоть в 1997 году поход Лукашенко за «шапкой Мономаха» и провалился, он последовательно продолжал во всем поддерживать «московских». В августе 1997 года Ельцин отправил Примакова в Беларусь с «миссией невыполнимой» — добиться освобождения журналистов ОРТ Павла Шеремета и Дмитрия Завадского. Провал этого задания мог послужить официальным оправданием отставки министра. Но Лукашенко чаяния российского президента не оправдал и освободил журналистов, заставив российского президента, наоборот, публично похвалить свой МИД. Примаков, Лужков и их сторонники, в свою очередь, неизменно отстаивали интересы Минска.
На самом деле интересы Лукашенко тесно переплетены с интересами группы «московских». Начиная со второй половины 90-х годов он стал полноценным членом этого политическо-делового лобби и руководствуется теми же соображениями. В интересах этой группы на федеральном уровне РФ Беларусь служит источником ресурсов и политической базы для Лукашенко — такой же, какой Москва была для Лужкова, или каковым является Оборонно-промышленный комплекс для Примакова.
Единственное, что не позволяет Лукашенко вести игру по-крупному — это недостаточность политических прав в РФ, где политические ставки и финансовые потоки намного выше. Этим объясняется, что попытки белорусского президента «втиснуть» свою страну в единое политическое поле с Россией (не отдавая экономической автономии) не прекращались все последние годы. И хотя надежды Лукашенко на президентство РФ сейчас менее реальны, получив в России политические права, он станет ценным союзником для любого блока и потенциального лидера. А обращать политический капитал в финансовый он умеет не хуже своих российский коллег.
Именно поэтому Лукашенко готов обменять белорусские НПЗ — один из главных промышленных активов страны — на допуск его к бизнесу нефтедобычи в России.
С другой стороны, экономические и информационные атаки на Беларусь и периодическое противодействие белорусско-российской интеграции со стороны Москвы направлены, в большинстве случаев, не против политики Минска, а против конкретно Лукашенко как члена одного из российских олигархических «кланов».
«Это та же команда, которая намекала Шаймиеву, Муртаза Рахимова наклоняла: дети и так далее и тому подобное, затем к Илюмжинову подобрались, потом меня прихватили, потом — Лужкова», — жаловался Лукашенко в 2010 году на информационную войну, которую, по его словам, против него развязала «кучка политиков» из команды Медведева.
Читать полностью: http://naviny.by/rubrics/politic/2012/1 … 12_179662/
Поделиться32014-12-27 09:55:26
Политические инструменты Кремля слабее инструментов Лукашенко
Стась ИВАШКЕВИЧ 25.10.2012
Иные белорусские аналитики уповают на то, что Москва может организовать в Минске «дворцовый переворот», потому что, мол, Лукашенко «стал неудобен как партнер». Возможно ли такое в принципе? Ответ на этот вопрос мы решили поискать в недалеком прошлом, вспомнив годы, когда белорусский президент являлся максимально неудобным для Кремля.
Смерть Ахиллеса
В ночь на 3 июля 1998 года на своей даче в Московской области был найден убитым российский генерал Лев Рохлин — герой афганской и чеченской кампаний, кумир армии, популярный политик и непримиримый оппонент Кремля. По официальной версии, в спящего Рохлина стреляла его жена, Тамара Рохлина, причиной была названа семейная ссора.
«Сама она утверждала, что ночью 2 июля 1998 года в ее дом ворвались три человека в масках. Они, по ее словам, убили мужа, сильно избили ее саму и пригрозили, что расправятся с семьей, если она не возьмет вину на себя», — передавали «Известия» ее показания в суде. Истинной же причиной убийства она называла политическую деятельность супруга. «Муж считал ельцинский режим виновным в развале России», и говорил, что ельцинское окружение никогда не позволит народу страны провести справедливые выборы. Поэтому генерал «готовил массовое мирное выступление силовиков России».
Эти ее показания никого не удивили. Накануне смерти генерал открыто выступал перед бастующими шахтерами, призывая их присоединиться к планируемой демонстрации военных. А незадолго до того Борис Ельцин в своем выступлении грозился «смести этих Рохлиных».
Неожиданными были другие заявления генеральской вдовы.
«По словам Тамары Рохлиной, сразу после убийства с дачи пропала «огромная сумма денег, собранная со всей России единомышленниками Льва Рохлина для финансирования акции… Как отметила Рохлина, об акции протеста знали Геннадий Зюганов, Виктор Илюхин, Альберт Макашов и другие. Знал о готовящейся акции и президент Белоруссии Александр Лукашенко, который помогал ее мужу деньгами для этой цели. По словам подсудимой, утром 3 июля Лев Рохлин должен был ехать в Белоруссию к Лукашенко», — сообщали тогда российские СМИ.
Позже заговорили о том, что генерал готовил военный переворот. Почти десять лет спустя об этом заявил в одном из интервью Михаил Полторанин, в ту пору — вице-премьер правительства РФ, и другие соратники генерала, которые якобы участвовали в заговоре. Целью переворота, по их словам, было создание Комитета национального спасения во главе с мэром Москвы Юрием Лужковым, о чем московский градоначальник, по их словам, знал и активно им помогал.
Кто убил Рохлина и готовил ли тот на самом деле вооруженный мятеж, вряд ли скоро станет известно доподлинно. Но, как оказалось, даже открытой деятельности генерала хватило, чтобы посеять панику в Кремле.
Заговор «московских»
«Дело в том, что мы получили секретную информацию по линии спецслужб, что страна находится накануне массовых бунтов, по сути — на грани революции. И дело не в «рельсовой войне», которую, как вы правильно писали, иногда подогревали заинтересованные лица. Поверьте — речь шла об информации совершенно иного рода, о секретных докладах, которые делались президенту!», — цитировала в своих мемуарах журналистка «Русского телеграфа» Елена Трегубова слова тогдашнего руководителя администрации российского президента Валентина Юмашева.
Правда, пресс-секретарь Ельцина Сергей Ястржембский, уволенный за лоббирование Лужкова на пост премьера, считал, что руководитель администрации раздувает панику в личных целях: «Валя (Валентин Юмашев. — Naviny.by) же выставил меня перед президентом как главаря заговорщиков, агента Лужкова, который чуть ли не готовил захват власти! Только вот заговорщиков у него что-то многовато получилось — пол-Кремля!».
Каковы бы ни были мотивы Юмашева, президента он убедил. В своих мемуарах Ельцин тоже говорил о заговоре Лужкова с целью захвата власти как о факте.
Что касается президента Беларуси Александра Лукашенко, то он и не отрицал, что собирался встретиться с Рохлиным, и даже, по его словам, предупреждал генерала о готовящемся покушении. Правда, Михаил Мясникович в свою бытность руководителем администрации белорусского президента настаивал, что финансирование Минском переворота в России «просто невозможно».
Чтобы прояснить ситуацию, вспомним события тех лет.
Летом 1997 года — через несколько месяцев после того, как был сорван союзный договор Беларуси и России, союз «питерских» и ельцинской «семьи», который позволял им удерживать власть в Кремле, распался. Произошло это из-за разногласий по приватизации миноритарного пакета акций «Связьинвеста» — общенационального телеоператора.
«Ну все, ребята, вам п…ц!»
Борис Березовский, в рамках взаимных бизнес-расчетов, добивался этого объекта для Владимира Гусинского. Но «заведующий приватизацией» Анатолий Чубайс отдал актив олигарху из своего окружения — Владимиру Потанину. Далее последовал знаменитый звонок БАБа Чубайсу и Борису Немцову («Ну все, ребята, вам п…ц!»). После этого обделенные вице-премьером олигархи начали информационную войну против правительства через подконтрольные им СМИ. Было раскручено «дело о книжных гонорарах», в результате которого оба младореформатора потеряли министерские портфели, сохранив, правда, посты вице-премьеров.
Кампании Березовского помогло и то, что летом 1997 года случился обвал фондовых рынков Юго-Восточной Азии. В результате цена нефти начала стремительно снижаться. Уже в начале 1998 года правительство РФ стало испытывать резкую нехватку средств, а в августе грянул знаменитый дефолт.
Рокировка перед дефолтом
Березовский и Гусинский воспользовались этим для кампании против правительства, разжигая недовольство шахтеров, которые вышли перекрывать железнодорожные пути, требуя выплаты задолженности по зарплатам. Правда, эти шаги рикошетили и по «семейному» премьеру Виктору Черномырдину, которого и Ельцин, и Березовский прочили в президенты в 2000 году. Но у семьи имелся план, как вывести своего кандидата из-под удара.
В марте 1998 года, когда острый экономический кризис был уже неизбежен, Ельцин неожиданно отправил правительство Черномырдина в отставку, по официальной версии — чтобы «придать экономическим реформам больше энергии и эффективности». Новым премьером был назначен заместитель прежнего — «молодой реформатор» Сергей Кириенко. Через несколько месяцев грянул дефолт, превратив прозвище Кириенко из «вундеркинда» в «киндер-сюрприз». Вся ответственность за кризис была возложена на «младореформаторов», а Черномырдина, при котором, как оказалось, не все было так плохо, президент вновь предложил Государственной думе в качестве премьера.
«После своей отставки (без меня, мол, тут вон чего натворили) и после триумфального возвращения в Белый дом Черномырдин приобретет столь любимый народом ореол «несправедливо обиженного». Да, это было очень важное соображение. Черномырдин не только имел все шансы разрешить кризисную ситуацию, используя свой опыт и связи, но и пойти дальше, на выборы-2000, с хорошим запасом прочности», — делился позже Ельцин.
Правда, в мемуарах Ельцин признается, что эта удачная мысль пришла ему в голову только постфактум. Черномырдин же сам проговорился журналистам о причине рокировки еще в марте 1998-го, когда был вынужден комментировать свою неожиданную отставку: «Нам ударили в спину. Цены на нефть резко упали».
Заговор Лужкова
Однако хитрость не удалась. КПРФ, которая доминировала в Госдуме, дважды отвергла кандидатуру Черномырдина. По закону, если бы кандидатуру премьера не утвердили в третий раз, Думу следовало распустить. Но коммунисты перевыборов не боялись, рассчитывая только увеличить свою фракцию. Вдобавок они пригрозили, что перед роспуском объявят импичмент президенту. Сама по себе эта процедура Ельцину не угрожала — в Совете Федерации, который утверждает такие решения, большинство поддерживало его. Но российская конституция диктовала, что на время процедуры импичмента президент отстраняется от должности, и при этом не оговаривала, кто должен руководить государством в случае, если на тот момент нет ни действующего парламента, ни правительства.
В своих мемуарах Ельцин утверждает, что сложившаяся ситуация была результатом заговора Юрия Лужкова — с целью законного, а в случае его неудачи — и незаконного захвата власти. Именно на то же время планировались и массовые уличные протесты, которые готовил Рохлин (правда, сам этот момент Ельцин в мемуарах опускает, полностью игнорируя существование одного из своих главных оппонентов). Не вызывает сомнения, что Комитет национального спасения во главе с Лужковым, который планировал создать Рохлин, почти наверняка поддержала бы и армия, и московская администрация, и часть спецслужб. Напомним, до того сторонники московских уже руководили СВР и ФСБ, но непосредственно после убийства генерала прежнего директора ФСБ сменил питерский чиновник Владимир Путин. Правда, не факт, что за месяц работы он успел установить достаточный контроль над этой недружественной ему поначалу структурой.
Единственным выходом виделось назначить премьером Лужкова. Это предлагал и пресс-секретарь президента Сергей Ястржембский, за что немедленно поплатился должностью. Такой вариант был для Ельцина недопустим еще и потому, что премьерская должность автоматически увеличивала рейтинг политика на 20-30%, а ровно столько и не хватало московскому мэру для победы на выборах в 2000 году.
В результате Ельцин пошел единственным остававшимся у него путем. Он уговорил возглавить правительство другого лидера московских — Евгения Примакова, сыграв на его президентских амбициях. Тот, после долгих уговоров со стороны Валентина Юмашева, согласился, поставив условием полное содействие ему со стороны Кремля. Глава администрации условие с радостью принял, не подозревая, что первым требованием нового премьера будет отставка самого Юмашева. Если бы Рохлин оставался в живых, то не вызывает сомнения, что он не ограничился бы полумерами и довел бы до конца дело отстранения Ельцина от власти, за которое так упорно ратовал. Но, как уже говорилось, Кремлю удивительно повезло: генерала не стало за месяц до описываемых событий.
«Здесь — опора его власти»
Таким образом, «московские» получили реальную власть в стране и двух сильных президентских кандидатов (рейтинг Примакова после назначения премьером вырос с ноля до 28%). Кремлю осталось утешаться лишь тем, что это лучше, чем отдать власть совсем или дать «московским» определенно «победного» кандидата в лице премьера Лужкова. С первым заграничным визитом новый глава правительства отправился в Минск, к белорусскому президенту Александру Лукашенко, который тоже был на стороне «московских» и даже одним из их знамен.
«Он (Примаков) понял, что здесь держится опора его власти...», — неожиданно прокомментировал тогда визит российского премьера представитель президента Беларуси в интеграционных органах Василий Долгалев.
На самом деле, эта фраза менее абсурдна, чем кажется на первый взгляд (равно как и фраза «Лукашенко — кандидат в президенты РФ»). В условиях, когда один из членов московского «клана» имеет собственное государство, обеспечивающее максимальную защиту от российских спецслужб, многие дела «московским», несомненно, легче делать через него. Поэтому поездка Рохлина в Беларусь, в том числе за деньгами (как утверждала его жена), выглядит вполне логичной.
Лично Примаков был обязан Лукашенко и тем, что стал одним из наиболее влиятельных лоббистов российского ОПК. Устав к договору о Союзе Беларуси и России от 2 апреля 1997 года (а позже — Договор о Союзном Государстве) предусматривал «совместное размещение оборонного заказа» и «совместную реализацию военной техники». Главе российского правительства это открыло возможность к массовой спекуляции российским оружием, закупаемым через «Рособоронзаказ». Такая многомиллиардная схема действует и до сих пор.
Но хоть в период авторитарного правительства Примакова казалось, что «заговор московских» увенчался успехом, в итоге их планы расстроил один неприметный чиновник президентской администрации. Поэтому с точки зрения нынешних властей РФ Минск — опора «московских» и всевозможных иных претендентов на кремлевский престол. Кремль это понимает, и, возможно, не раз уже пожалел о славных временах Вячеслава Кебича, при котором белорусские власти видели в «рублевой зоне» спасение, а о вмешательстве в российские дела не думали и в страшном сне.
Не исключено, что о смене власти в Беларуси там уже не раз задумывались. В 2001 году в администрации президента РФ даже была создана аналитическая группа, в задачи которой, по сообщению московских газет, входил поиск замены беспокойному союзнику. Тогда с «рукой Кремля» связывали имя кандидата в президенты Беларуси бывшего министра внешнеэкономических связей Михаила Маринича. Из его штаба доносились слухи, что на президентскую гонку экс-дипломат решился после беседы с Михаилом Мясниковичем, который тогда возглавлял администрацию Лукашенко. Напомним, Мясникович был и во главе предвыборного штаба Вячеслава Кебича в 1994 году, но после победы Лукашенко перешел к нему. Слухи о попытке Кремля поставить через Мясниковича на Маринича возобновились с новой силой, когда через три дня после выборов 2001 года глава администрации Лукашенко был отправлен в почетную отставку в Академию наук, где пребывал вплоть до 2010-го, ознаменовав своим возвращением в большую политику окончание информационной войны между Москвой и Минском.
До самих выборов Маринича не допустили (ЦИК не досчитался при его регистрации кандидатом в президенты около 4000 подписей). А в 2004-м этот политик попал за решетку — был приговорен к пяти годам лишения свободы по обвинению в завладении оргтехникой, которую безвозмездно передало посольство США во временное пользование возглавляемой Мариничем же общественной организации «Деловая инициатива».
Возможно, все это — просто совпадения. Но, в принципе, политические инструменты Кремля в Беларуси, похоже, намного слабее, чем политические возможности Минска в РФ. Во всяком случае — сейчас, когда усобицы в российских элитах возобновились.
Что касается массированной экономической атаки на Беларусь с целью убрать Лукашенко любой ценой, потому что он стал неудобен одному из «кланов», то примеры 2010 года и начало новой «нефтяной войны» показывают: и в таких условиях российские союзники Минска могут довольно успешно поддерживать его, даже вопреки официальной позиции Москвы. А примирение всегда достижимо путем компромисса, приемлемого для обеих сторон.
Может ли Лукашенко стать принципиально неприемлемым для Кремля? Вряд ли. Более неприемлемым, чем он был для России в 1998 году, ему вряд ли удастся стать при всем рвении.
Судя по примерам с Кебичем, Семеном Шарецким и, возможно, Мариничем, реальная поддержка, которую российские власти могут предложить своему потенциальному новому фавориту в борьбе за белорусское президентство, это — лишь кинуть своего союзника. Но на такую «поддержку» может рассчитывать не только пророссийский политик.
Читать полностью: http://naviny.by/rubrics/politic/2012/1 … 12_179688/
Поделиться42014-12-27 09:56:18
Сильная рука Путина не такая сильная, как у Лукашенко
Стась ИВАШКЕВИЧ 30.10.2012
Во второй половине 90-х большинство белорусов, равно как и большинство россиян, винили во всех бедах номенклатурную олигархию и хотели стабильности во власти, отдавая предпочтение одной сильной руке, а не непривычным демократическим институтам. Почему же белорусы получили такую власть, которую на Западе прозвали «последней диктатурой», а в России единовластие во многом формально? Чтобы понять это, а также перспективы нынешних отношений белорусского режима с кремлевской олигархией, вспомним еще раз события нашей новейшей истории.
Битва за власть в Беларуси
Во-первых, Лукашенко пришел к власти, главным образом, благодаря своему мастерству популиста. Правда, как мы уже писали, вмешательство Кремля сыграло важную роль. Опасаясь победы во втором туре «националистического» кандидата Зенона Пазьняка, российское правительство надавило на Кебича и запретило ему снимать своего конкурента с выборов. Но российским ставленником Лукашенко назвать нельзя, ведь выборы он все-таки выиграл сам.
Ставленниками Москвы был председатель Совета министров БССР Вячеслав Кебич, равно как и остальная советская номенклатура. Но, в отличие от своих украинских или балтийских коллег, белорусские бюрократы так и не перестали держаться за московское начальство. И если бы фракция БНФ в Верховном Совете не запугала их в 1991 году перспективами репрессий со стороны московского начальства за поддержку Минском ГКЧП, Декларацию о независимости могли так и не принять.
Поэтому в 1994 году Кебич не посмел ослушаться Москву и оставил Лукашенко в президентской гонке. Похожая ситуация была и в 1996 году, когда президент начал борьбу с остальными ветвями власти. Бывший аппаратчик Высшей партийной школы Семен Шарецкий, который как спикер Верховного Совета возглавил оборону Конституции, не надеясь на собственные силы, попросил помощи у российских коллег.
Россия действительно отправила в Беларусь «правительственный десант» в составе премьера, спикеров обеих палат и даже министра обороны, которые помогли сторонам достичь компромисса — импичмент отменяется, референдум проводится, но его решения не будут обязательны. Но когда Лукашенко нарушил свою часть договора, а Россия ничего ему за это не сделала, парламентарии потеряли всякую волю к борьбе и капитулировали.
Таким образом, Лукашенко стал единоличным правителем в результате открытой борьбы с белорусской политической олигархией, в которой победил, главным образом, собственными силами. Экономической же олигархии в Беларуси тогда, практически и не было, потому что постсоветская номенклатура на крупномасштабную приватизацию не осмелилась.
Битва за власть в России
В России, наоборот, власть в стране держали многочисленные объединения олигархов, опирающиеся на огромные частные ресурсы, «кланы» в бюрократии и силовых ведомствах и сильный парламент. Но с боем курантов, объявивших о начале нового тысячелетия, в стране произошло чудо.
Государственная дума, которую президент Ельцин не смог себе подчинить, даже расстреляв ее в 1993 году из танков, вдруг как-то перестала быть «местом для дискуссий» — без изменения Конституции и столкновений с исполнительной властью. Сотни «олигархов» разом самоустранились из политики, испугавшись единичных репрессий. Эти и другие необъяснимые обстоятельства одночасного установления «диктатуры» Путина, породили абсурдный миф о могущественной корпорации ФСБ, которая годами устанавливала контроль над бизнесом и политикой через своих тайных агентов, а когда ее ставленник стал президентом, политическая система в одночасье изменилась, потому что все ее члены оказались агентами ФСБ.
Правда, в конце 90-х действительно говорили о заговоре спецслужб, но целью его было привести к власти неформального лидера чекистов Евгения Примакова и его союзников по «московскому клану». Этот «заговор» чуть не увенчался успехом, когда в результате правительственного кризиса в 1998 году Ельцин был вынужден поставить Примакова во главе правительства. Но благодаря этому же заговору ельцинским преемником стал неприметный чиновник из «питерских» Владимир Путин.
Неприметный Путин
Взлет Владимира Путина к вершинам власти оказался для многих неожиданным из-за привычки будущего президента оставаться в тени, что, кстати, немало поспособствовало его продвижению. На самом деле в Москву Путин приехал уже довольно влиятельным человеком. За шесть лет службы в администрации мэра Петербурга Анатолия Собчака он стал вторым лицом в городе (а некоторые полагали, что и первым), не забывая при этом и о Кремле. На выборах в Госдуму 1995 года Путин сформировал и возглавил питерское отделение прокремлевского блока «Наш Дом — Россия».
Когда в 1996 году Собчак проиграл выборы мэра, а Ельцин в тот же день выиграл президентские, Путина взял под свое крыло его бывший коллега — глава администрации новоизбранного президента Анатолий Чубайс, устроив его в свое ведомство на должность замуправделами. Будучи не последней фигурой в клане «питерских», Путин продолжал держаться на втором плане. Это позволяло ему минимизировать участие в межклановых разборках и, в частности, поддерживать хорошие отношения с Борисом Березовским и другими фигурами, группировавшимися вокруг ельцинской «семьи». Поэтому когда вскоре «питерские» перешли в правительство, а Администрацию президента возглавил Валентин Юмашев, никто не возражал, чтобы Путин остался в администрации, возглавив в марте 1997 года Главное контрольное управление, которым до него руководил Алексей Кудрин.
Борьба с Рохлиным
На новом посту Путину была поручена ключевая роль в борьбе с общим врагом ельцинской «семьи» и питерских — генералом Рохлиным. В июне 1996 года депутат Госдумы Рохлин, яростно критикуя воровство и злоупотребления в армии, потребовал назначить министром обороны своего соратника Игоря Родионова.
Через месяц — с помощью союзного Рохлину оппозиционного политика, еще одного отставного генерала Александра Лебедя — назначение удалось протолкнуть. Путину было поручено собрать доказательства того, что при новом руководстве воровство и нарушения продолжаются не хуже, чем прежде. Задание было исполнено, Родионов, пробыв на министерском посту менее года, был обвинен в некомпетентности и отправлен в отставку (после чего вступил в «Движение в поддержку армии» Льва Рохлина).
Следующее повышение Путина произошло через несколько недель после убийства Рохлина. Это дало повод для спекуляций, что неприметный, но влиятельный чиновник, успешно начавший борьбу с генералом, сам же и поставил в ней точку. Данная версия основана на том, что убийство мятежного генерала вряд ли могли поручить спецслужбам. Как говорилось ранее, ФСБ и СВР возглавляли сторонники Примакова — неформального лидера чекистов. Но даже Служба охраны президента была наводнена кадрами бывшего начальника охраны Ельцина Александра Коржакова, который также примкнул к «московским». Как сообщали тогда российские СМИ, спецслужбы, наоборот, предупреждали Рохлина о готовящемся покушении.
Впрочем, к тому времени между «питерскими» и «семьей» уже год как шла война, начавшаяся с конфликта между Березовским и Чубайсом вокруг приватизации «Связьинвеста», а силы, враждебные обоим кремлевским кланам, объединились для попытки захвата власти. В этой ситуации Путин мог просто оказаться единственным чиновником с опытом работы в органах, которому враждующие между собой Чубайс и Юмашев достаточно доверяли для того, чтобы возложить на него ключевую задачу в борьбе против общих врагов. За считанные недели, остававшиеся до дефолта, чиновник ельцинской администрации должен был перехватить у «московских» заговорщиков контроль над главной спецслужбой страны.
Заговор спецслужб
Когда 25 июля 1998 года Ельцин отправил в отставку директора ФСБ Николая Ковалева (тот был сразу же трудоустроен в структурах лужковского олигарха Владимира Евтушенкова и позже вступил в парламентский блок Лужкова-Примакова) и назначил на его место Владимира Путина, задача, стоявшая перед будущим президентом, казалась невыполнимой.
Генералитет ФСБ был сплочен вокруг фигуры бывшего первого заместителя председателя КГБ и директора внешней разведки Евгения Примакова, а нового начальника со смехотворным чином подполковника в отставке воспринимал как временное недоразумение. Авторитет ельцинского протеже был не слишком высок и среди офицеров. Ведь для многих чекистов старой закалки сотрудник, бросивший «контору» во время ГКЧП, был попросту предателем. Кроме того, с властью директора ФСБ конкурировали начальники экономических и региональных управлений, которые, благодаря сотрудничеству с местными властями и бизнесом, генерировали для своих сотрудников регулярные неофициальные прибавки к их незавидной тогда зарплате.
Как Путин справлялся с поставленной ему задачей, описывает исследователь этой темы Владимир Прибыловский:
«Одним из направлений работы Путина стало противодействие сложившейся тенденции, в рамках которой мэр Москвы Юрий Лужков и губернатор Санкт-Петербурга Яковлев оказывали все большее влияние на региональных руководителей ФСБ. Иными словами, Московское и Санкт-Петербургское управления ФСБ по существу подчинялись не директору ФСБ, а городским начальникам. Диктовалось это экономическими соображениями. На официальную государственную зарплату никто из офицеров ФСБ давно не жил. В дополнение к зарплате всем выдавались пакеты с наличными деньгами. Эти деньги нужно было где-то брать, и региональные управления ФСБ повсеместно вступали в непосредственные коммерческие отношения с городскими руководителями, предоставляя им за получаемые деньги определенные услуги: персональную охрану, крышевание бизнесов и прочее. Чем крупнее был город, тем влиятельнее начальники. До прихода Путина на должность директора ФСБ руководитель Управления ФСБ по Москве и Московской области по политическому влиянию в правительстве мог тягаться с директором ФСБ, а по экономическим возможностям оставлял директора ФСБ сильно позади.
Следует отдать должное Путину. С задачей реформирования ФСБ он справился блестяще. Прежде всего, он показал старшему офицерскому составу ФСБ, кто в доме хозяин, причем сделал это достаточно иезуитским способом. Он вывел за штат, т.е. уволил, примерно две тысячи офицеров ФСБ, включая всех сотрудников двух экономических отделов и руководителей-генералов из Коллегии ФСБ. На освободившиеся вакансии в Коллегии он назначил выходцев из Санкт-Петербурга, бывших сослуживцев по КГБ.
Вместо упраздненных управлений экономической контрразведки и контрразведывательного обеспечения стратегических объектов были созданы шесть новых управлений во главе с новыми руководителями. В эти новые управления Путин набрал старых выведенных за штат сотрудников, завершив этим реорганизацию, на которую ушел примерно месяц. Без работы никто из выведенных за штат не остался. Общее число сотрудников ФСБ Путин не сократил».
Не вызывает сомнения, что разгром «московских» заговорщиков в ФСБ сыграл не последнюю роль в том, что сторонники Лужкова в сентябре не пошли на открытую попытку переворота, о которой пишет в своих мемуарах Ельцин, а согласились, чтобы второй их лидер — Евгений Примаков — возглавил правительство.
Стоит ли удивляться, что, как вспоминает дочь Ельцина Татьяна Юмашева, «Евгений Максимович Примаков, не так давно утвержденный Думой премьер-министр, сильно невзлюбил директора ФСБ Владимира Владимировича Путина». Используя свои почти неограниченные полномочия, Примаков пытался добиться от Ельцина отставки нового директора спецслужбы — за «разгром профессиональных кадров в ФСБ».
Напомним, новый премьер возглавил правительство при условии полного сотрудничества со стороны президента, чем воспользовался, в том числе, для борьбы против враждебных ему «кланов». В начале его премьерства президент был вынужден отправить в отставку главу своей администрации Валентина Юмашева, а против Бориса Березовского был возбужден ряд уголовных дел. В отношении Путина президент также спорить не стал, попросив лишь отсрочку для того, чтобы «разобраться». Пока Ельцин «разбирался», Путин завершил реформу ФСБ и вернул уволенных сотрудников обратно, лишив их, однако, рычагов влияния. Примаков был вынужден отказаться от обвинений и некоторое время вопрос об отставке Путина не поднимать, наблюдая с бессильной яростью как ФСБ — один из главных бастионов «московских» — разворачивает пушки на 180 градусов.
Проявив во главе ФСБ блестящие административные таланты, Путин стал одним из самых влиятельных чиновников в Кремле. Но дорогу к президентству ему открыло умение примирять враждующие стороны и находить компромиссы. Примечательны такие жесты, как поход директора ФСБ из клана враждовавших с «семьей» «питерских» на день рождения жены одного из «семейных» лидеров Бориса Березовского, который тогда со дня на день ожидал ареста.
Таким образом, как и при его назначении на пост директора ФСБ, при выборе Ельцинского преемника Путин оказался единственной достаточно крупной компромиссной фигурой как для «питерских», так и ельцинской «семьи».
Операция «Преемник»
Это позволило Ельцину, наконец, отправить Примакова в отставку. Вместо него премьером был назначен Сергей Степашин, который, однако, как писал в своих мемуарах Ельцин, лишь «грел место» Путину — чтобы тот вышел на публику в правильный момент операции «Преемник». Под «операцией» имеется ввиду пиар-компания премьера в качестве прогрессивного, но железного чекиста, способного объединить и меньшинство — прорыночный электорат, и большинство, жаждавшее сильной руки во власти.
Ключевым моментом операции было, как известно, урегулирование ситуации на границе с Чечней. После того, как в 1996 году РФ подписала мир с правительством Ичкерии, чеченские отряды делали регулярные вылазки в пограничные районы за заложниками. Ситуация требовала каких-то действий в любом случае, но понятно, что для успеха ельцинского преемника это было желательно сделать до выборов.
Поэтому в марте 1999 года Путин был поставлен во главе Совета безопасности РФ (с сохранением поста директора ФСБ), после чего федеральные силы начали военную и экономическую блокаду Чечни, а также серию «превентивных» авиаударов по лагерям ваххабитов. Результатом этой кампании в марте-июле стали ответные удары ваххабитов. В августе-сентябре они совершили вылазку в соседний Дагестан и провели ряд терактов в российских городах. Тогда Путин заявил, что Хасавъюртинские соглашения необходимо пересмотреть, федеральные войска вторглись в Чечню и за несколько месяцев захватили большую часть ее территории — при поддержке ряда полевых командиров (Кадырова, Ямадаева), которые были недовольны усилением ваххабитов.
Электоральная баталия Путина с его главными конкурентами Юрием Лужковым и Евгением Примаковым состоялась в декабре 1999 года — на выборах в Государственную думу. Путинская коалиция «Единство», чьей предвыборной кампанией неформально руководил Борис Березовский, заняла второе место после КПРФ, «Отечество — Вся Россия» (ОВР) Лужкова-Примакова — третье. В результате «московские» признали поражение и поддержали на президентских выборах официального преемника, а полтора года спустя «Единство» и ОВР объединились в партию «Единая Россия». В качестве баланса «питерский» президент получил премьера из ельцинской «семьи» Михаила Касьянова.
Подробное описание прихода к власти в РФ Владимира Путина понадобилось для того, чтобы довести очевидную, при близком изучении, вещь. Ни о каком захвате государства мифической корпорацией ФСБ, установившей диктатуру, не может быть и речи. Благодаря Путину, разъединенным «кланам» олигархии, наоборот, удалось разгромить антиправительственный заговор, в котором принимали участие спецслужбы.
Владимир Путин и Борис Ельцин
На самом деле приход к власти ельцинского преемника стал результатом хрупкого альянса множества конкурирующих «кланов». Но российская олигархия понимала, что если не создать видимость диктатуры, то заговоры и волнения не прекратятся до прихода к власти реального диктатора. Поэтому президент стал единственным спикером правящей партии, оглашая коллегиальные решения в виде своей царской воли. Дискуссии же были убраны из Думы в недра «Единой России», а точнее — «политбюро» олигархов и региональных лидеров, контролирующих мандаты в Высшем и Генеральном советах правящей партии.
Читать полностью: http://naviny.by/rubrics/politic/2012/1 … 12_179742/
Поделиться52014-12-27 09:56:53
Кого поддержит Москва на выборах в Беларуси в 2015 году?
Стась ИВАШКЕВИЧ 06.11.2012
Перспективы Беларуси после 2015 года во многом зависят от исхода борьбы за власть среди российских элит. Если Путин потеряет нынешнее влияние в России, шансы Лукашенко на перезибрание могут уменьшиться. Но и Медведев вряд ли планирует отстранять Лукашенко от власти, даже если белорусский президент потеряет свое кресло. При этом система власти в Беларуси вполне может трансформироваться по российскому образцу.
Кто правит в России — порядок Суркова
Как писали ранее Naviny.by, Владимир Путин стал президентом России в качестве компромиссной фигуры хрупкого альянса олигархов, бюрократов и региональных лидеров, которые группировались вокруг двух кремлевских «кланов» — ельцинской «семьи» и «питерских». Поэтому полномочия «питерского» президента были изначально существенно ограничены представителями «семьи», в первую очередь — премьер-министром Михаилом Касьяновым и главой Администрации президента Александром Волошиным.
Но правящая олигархия понимала, что политические волнения и заговоры не прекратятся до тех пор, пока в стране не будет создана хотя бы иллюзия авторитаризма, которого жаждало большинство обывателей (недаром в 2001 году Александр Лукашенко был вторым наиболее популярным политиком в России после Путина). Поэтому, в интересах сохранения своей власти, правящие элиты приняли на вооружение новую пиар-стратегию. Все решения властей преподносятся народу под видом самодержавной воли президента, а дискуссии и противоречия просто спрятали от глаз СМИ — в кулуары правящей партии.
Российская партия власти «Единая Россия» была создана в 2001 году, когда парламентская фракция «Единство», созданная в 1999 году для поддержки кандидата в президенты Владимира Путина, объединилась со своими электоральными оппонентами — «Отечество — Вся Россия», созданным под Юрия Лужкова и Евгения Примакова, которые перед выборами сами оба претендовали на высший государственный пост.
Согласно уставу партии, все важные решения принимает внутрипартийный «парламент», который состоит из двух палат. Верхняя палата — Высший совет партии — ранее почти целиком состояла из представителей руководства субъектов федерации. В нижнюю палату — Генеральный совет — входят, в основном, представители партийных подразделений. Выбирают их на съезде представители первичных организаций, которые, в свою очередь, контролируются местными элитами.
В компетенцию этих двух органов входит выработка и согласование законопроектов, формирование депутатских списков, определение кандидатов власти на высшие государственные посты (в том числе президента). После того, как партия принимает решение, оно передается президенту — для оглашения под видом его самодержавной воли, а депутаты Госдумы от «Единой России» затем исполняют ритуал верноподданного нажатия на кнопки.
Владислав Сурков
Автором этой системы считается Владислав Сурков — куратор внутренней политики при Администрации президента РФ в 2000-2012 годах (после обратной рокировки 2012 года он возглавил аппарат правительства).
Таким образом, как видим, при путинском режиме произошло не удаление олигархов от власти, а, наоборот, полное подчинение им законодательного органа. Российский парламентаризм в его олигархической форме никуда не делся. Просто взаимодействие исполнительной власти с законодательной идёт через «Единую Россию».
«Репрессии против олигархов»
Что касается громких расправ над олигархами, то это были действия всей олигархической коалиции против тех своих членов, которые грозили потопить общую лодку.
Так, например, Борис Березовский и Владимир Гусинский не хотели отказываться от такого козыря в политической борьбе как собственные федеральные телеканалы, разрушая фундамент под всей новопостроенной политической моделью. У всех на памяти была недавняя война за «Связьинвест», когда Березовский потопил все правительство из-за бизнес-спора с Чубайсом.
Что касается Михаила Ходорсковского, то его действия в глазах правящей олигархии и вовсе выглядели попыткой государственного переворота, хотя действовал он, главным образом, исходя из деловых интересов.
Стратегическое партнерство ЮКОСа со «Шлюмберже» (крупнейшим в мире нефтесервисным оператором) потребовало раскрыть информацию об аффилированных структурах российского нефтяного холдинга, что усложнило уход от налогов. Чтобы поставить своих российских конкурентов в аналогичные условия, Ходорковский лоббировал закон об обязательном раскрытии структуры собственности для всех российских корпораций. В «Единой России» его, по понятным причинам, не поддержали (кто владеет «Сургутнефтегазом» — по-прежнему «загадка века»).
Тогда бизнесмен решил провести закон собственными силами, лишив правящую партию парламентского большинства. На выборах в Госдуму 2003 года он атаковал и справа (финансируя предвыборную кампанию Союза правых сил), и слева — поддержав коммунистов. Бунтующий олигарх, очевидно, рассчитывал на защиту со стороны премьер-министра Михаила Касьянова, который выступал против его судебного преследования. Но, как известно, просчитался.
«Новопитерские чекисты
Таким образом, как видим, единичные расправы властей над несколькими крупными олигархами диктовались коллегиальными интересами большинства российских элит. Другое дело, что Владимир Путин умело пользовался этим для консолидации финансовых потоков и активов в руках подконтрольного лично ему «клана», состоящего из бывших сослуживцев президента по КГБ и питерской мэрии. Именно это и стало главным залогом роста влияния Путина в правящей олигархии и, соответственно, правящей партии. Журнал «Форбс», в частности цитирует неназванного кремлевского чиновника, который утверждает, что, по мнению Путина, захват ЮКОСа сохранил ему «личную власть».
Какова бы ни была роль данной конкретной операции, консолидация нефтяных активов под крышей госкорпорации «Роснефть» была лишь одним из блоков бизнес-империи, создаваемой «питерскими чекистами». Именно так стали называть выходцев из администрации мэра Санкт-Петербурга Анатолия Собчака, которые попали в элиту власти и бизнеса благодаря Путину, а не лидеру «старопитерских» — Анатолию Чубайсу.
Стоит отметить, что «старопитерские» — команда ельцинского «незаменимого вице-премьера» Анатолия Чубайса, по-прежнему контролирует огромные ресурсы, в том числе и государственные. После своего ухода из правительства в 1997 году Чубайс возглавил РАО ЕЭС — российского электроэнергетического монополиста. С 2008 года он осваивает щедрые госсубсидии на развитие нанотехнологий.
Что касается «новопитерских», то, согласно подсчетам журнала «Форбс», за время президентства Путина десять его близких соратников получили контроль над акциями или менеджментом предприятий с суммарной выручкой в четверть российского ВВП.
Но, с другой стороны, радикальные деловые методы «новопитерских» не могли не вызвать недовольство «старокремлевских» элит, которые по-прежнему контролируют огромные ресурсы и существенную долю мандатов в «Единой России». Напомним, кто контролирует большинство в Высшем и Генеральном советах «Единой России», тот, соответственно контролирует все голоса правящей партии в Госдуме, а значит — и весь парламент.
«Новопитерские» юристы
Поэтому, когда в 2008 году президент был вынужден временно переуступить свою должность Дмитрию Медведеву, старые олигархи вздохнули с облегчением. Медведев — первая фигура во второй группе «новопитерских», условно называемой «юристами» или «либералами». В отличие от Сечина и его силовиков, которые подминают ресурсы под полностью подконтрольные им структуры, Дмитрий Медведев в начале президентства Путина был делегирован представителем новой власти в «Газпром», с его устоявшимися «кормлениями» «старокремлевских» «кланов». В результате «новопитерские либералы» быстро консолидировались с интересами ельцинских элит и в вопросах бизнеса стали, как правило, выступать на их стороне против «чекистов».
Так, в 2010 году при поддержке Медведева бизнес-консорциум «Альфа-Ренова» сорвал стратегический альянс «Роснефти» с «Бритиш Петролеум», который лоббировал не только Сечин, но и тогдашний премьер Владимир Путин. В это же время внутриклановое противостояние между «новопитерскими» «силовиками» и «либералами» переросло в политическую борьбу Медведева с его бывшим шефом.
Кремлевская олигархия и Беларусь
Что касается белорусских властей, то их отношения с «питерскими» — и новыми, и старыми — не заладились изначально. Как писали ранее Naviny.by, в 1997 году именно «питерские» сорвали подписание Союзного договора Беларуси и России, которое предусматривало выборы общего президента, которым собирался стать Александр Лукашенко. В 1998 году президент Беларуси был уличен в связях с генералом Львом Рохлиным, чьи усилия по свержению власти в РФ едва не увенчались успехом даже после гибели генерала — во время постдефолтного правительственного кризиса. В предвыборной кампании 1999 года Лукашенко поддерживал оппонентов ельцинского преемника — Юрия Лужкова и Евгения Примакова.
8 декабря 1999 года в рамках поисков компромисса со своими «московскими» оппонентами Борис Ельцин подписал с Александром Лукашенко договор о Союзном государстве Беларуси и России. Документ предусматривал принятие общей Конституции и поэтапный переход на единую денежную единицу.
При этом обе стороны надеялись друг друга обмануть. Лукашенко рассчитывал, что Конституция, предусматривающая общие органы власти, будет принята в ближайшем будущем — благодаря лоббированию коммунистов, «московских» и ряда региональных лидеров РФ. Популярность белорусского президента в России в 2001 году достигала 40% (второе место после Путина). Поэтому он не сомневался, что после объединения государств ему достанется, как минимум, одна из высших выборных должностей. Путин же, наоборот, затягивал принятие Конституции, предлагая Минску отделить мух от котлет — либо объединяться по модели Евросоюза, вынося вперед экономическую интеграцию, или же вступать в РФ на правах субъекта федерации .
Одновременно наращивалось экономическое давление — с целью лишить белорусского президента рычагов контроля над экономикой. В апреле 2002 года «Газпром» согласился продолжить поставлять топливо в Беларусь по внутрироссийским ценам лишь при условии создания совместного предприятия на базе «Белтрансгаза» к июню 2003-го. Условие выполнено не было (не договорились по цене активов), и «Газпром» заявил о переходе к рыночным отношениям. Лукашенко новый контракт подписывать отказался, и в начале 2004 года Россия прекратила поставки газа в Беларусь.
В защиту Лукашенко тогда выступил премьер-министр РФ Михаил Касьянов. Пользуясь своими полномочиями главы правительства, курирующего газового монополиста, он запретил руководителю «Газпрома» Алексею Миллеру перекрывать кран. Однако для Миллера главным было не слово бюрократического начальства, а главы его «новопитерского» клана. Поэтому после вмешательства Путина распоряжение премьера было проигнорировано.
Тогда Лукашенко вышел на аффилированные с «Газпромом» компании «Сибур» и «Транс Нафта», которые, в свою очередь, контролировались не формальным главой «Газпрома», а представителями «семейных» кланов в менеджменте газового холдинга. Эти компании поставляли топливо в Беларусь до 2005 года, когда Минск, наконец, согласился подписать контракт, получив за это, однако, компенсационный кредит.
Во время второго срока Путина, когда положение его администрации и «клана» многократно усилились, лоббистские возможности Лукашенко в РФ, соответственно, уменьшились. Поэтому с тех пор экономическое давление на Беларусь усиливалось непрестанно при частичном сглаживании стабилизационными кредитами.
Начало кампании положила «информационная атака» против Минска. Комментируя отказ белорусских властей от перехода на единую валюту к оговоренному сроку — 2004 году, российские телеканалы начали высказывать сомнения в искренности интеграционных намерений белорусов. Далее последовали: сахарная война 2005 года; газовый и нефтяной конфликт в новогодний период-2006/2007, когда стороны подписали соглашение о поэтапном переходе цены российского газа для Беларуси до мирового уровня к 2011 году, а нефтяных пошлин — до 100% к 2010 году; молочная война 2009 года (в том же году был снят материал для «Крестного батьки», показанный российскими телеканалами годом позже); газовая война 2010 года и другие торговые ограничения против белорусских экспортеров.
Таким образом, как видим, резкое сокращение российских дотаций в 2010 году было заложено за три года до этого и являлось логичным продолжением политики Москвы в отношении Беларуси, сформулированной Чубайсом еще в 1997 году.
Политика эта оказалась для Кремля абсолютно успешной. Лукашенко был вынужден подписать все диктуемые ему интеграционные соглашения и, в поисках наличности, сам начал предлагать российскому капиталу «фамильное серебро» белорусской промышленности, в том числе «Беларуськалий». Кремлю оставалось только пожинать плоды своих десятилетних усилий, но вместо этого в конце 2010 и 2011 годов Москва неожиданно начала вываливать на голову «заклятого союзника» незаслуженные энергетические авансы, разбазаривая, без всякой пользы для себя, отвоеванные с таким трудом преимущества.
Среди двусторонних или геополитических факторов причин этому нет. Единственное, что коренным образом изменилось в 2010 году, — это внутриполитическая ситуация в России. Российские элиты, впервые с 90-х годов, вновь раскололись на два равносильных непримиримо враждующих лагеря — из-за нарушения договоренности правящего тандема о рокировке.
Путин против «путинской системы»
В 2010 году об амбициях Медведева идти на второй срок сообщил в интервью Би-би-си его помощник Аркадий Дворкович. В апреле 2011 года депутат Госдумы от «Единой России» Константин Затулин в интервью британской газете The Guardian еще более приоткрыл завесу, заявив, что «Дмитрий Медведев добивается возможности остаться в Кремле на второй срок вопреки пожеланиям премьера Владимира Путина, а советники президента развернули кампанию по подрыву поддержки Путина в парламенте».
Судя по тому, как, будучи главой правительства, Дмитрий Медведев теперь успешно блокирует законодательные инициативы нынешнего президента, подорвать поддержку Путина в «Единой России» ему удалось. Оно и не удивительно — Медведев, не претендующий на создание собственного «клана» и обуздывающий аппетиты «питерских чекистов», несомненно был более удобным президентом для большинства правящих элит. Путин же, наоборот, превратившись сам в крупнейшего олигарха, перестал быть компромиссной фигурой для других олигархических «кланов».
Правда, в предвыборной борьбе-2012 Медведев все-таки потерпел поражение. В мае 2011 года Путин инициировал создание Общероссийского народного фронта (ОНФ), объединившего более полутора тысяч организаций. Сломив сопротивление бюрократии, он добился, чтобы члены «фронта» были допущены до праймериз «Единой России» — внутрипартийных выборов, на которых определяется список кандидатов в депутаты Госдумы от правящей партии. И хотя члены ОНФ в результате составили всего треть списка ЕдРа — такого раскола оказалось достаточно, чтобы на съезде «Единой России» по результатам праймериз кандидатом в президенты от партии власти был провозглашен более популярный политик тандема.
Но на этом борьба за власть между Путиным и Медведевым не закончилась, а, наоборот, переросла в открытую фазу. Незадолго до ухода с президентского поста Медведев несколько раз заявил, что собирается баллотироваться в президенты на следующих выборах. И хотя тогда мало кто прислушался к уходящему «плюшевому» президенту, сейчас голоса скептиков утихают.
Имея за собой фракцию ЕдРа в Госдуме, премьер открыто дает отпор посягательствам на свои полномочия со стороны Кремля. Постепенно миф о всесильном диктаторе Путине развеивается, а понимание того, что Медведев, как минимум, представляет самостоятельную политическую силу, доходит уже и до широкой публики. Но выборы высших органов власти РФ — дело далекого будущего.
На сегодняшний день в борьбе Кремля и российского Белого дома за реальную власть в стране решающим вопросом является контроль над Госдумой, а значит — правящей партии. Возглавляет «Единую Россию» премьер-министр Дмитрий Медведев, а реальный закулисный контроль от его имени осуществляет глава аппарата правительства Владислав Сурков — бессменный куратор партии с момента ее основания.
Но когда после рокировки тандема Сурков перешел в правительство, формально он утратил право вмешиваться в дела партии, поскольку это — прерогатива Кремля. Теперь официальным куратором ЕдРа является замглавы Администрации президента Вячеслав Володин — главный идеолог путинского Народного фронта.
Почему Путин помирился с Лукашенко
Баланс сил в борьбе между Путиным-Володиным и Медведевым-Сурковым может зависеть от каждого голоса или поддержки любого из правящих «кланов». Поэтому то, что многолетние союзники Лукашенко — Юрий Лужков, Евгений Примаков (крупнейший представитель военно-промышленного лобби) и другие члены и союзники «московской группы» поддержали Путина, позволило им выторговать и диаметральное изменение в отношении Кремля к белорусскому правителю.
Так, в 2010 году, когда Путин в качестве премьера напрямую контролировал нефтяной сектор, Беларусь начала получать дополнительные объемы льготной нефти по серым схемам. Дело в том, что экспорт российской нефти в Америку де-факто неофициально избавлен от полной экспортной пошлины — власти просто закрывают глаза на то, что нефтяники вывозят миллионы тонн под видом мазута. Под прикрытием Венесуэлы, связи с которой в Кремле курирует Игорь Сечин, часть этих объемов была перенаправлена в Беларусь. Близкие к Медведеву компании «Газпром-нефть» и ТНК-ВР, напомним, тогда отказались участвовать в венесуэльском проекте, вызвав гневные отповеди Лукашенко. Зато к поставкам «альтернативного сырья» для белорусских НПЗ подключилась «Бритиш Петролеум», которая совместно с Сечиным и Путиным в то же время отстаивала свой альянс с «Роснефтью» от старокремлевских рейдеров.
Правда, информационной войны 2010 года против Лукашенко Путин остановить не мог, равно как и репрессии против Юрия Лужкова, который слишком рано выступил в прессе с критикой слабости Медведева и завуалированным призывом к Путину «восстановить достоинство власти». Когда Медведев отправил его в отставку, Путин и его «московские» союзники были вынуждены пожертвовать мэром. Взамен путинская команда смогла назначить новым градоначальником Сергея Собянина — сторонника Путина, вышедшего, в свое время, из лужковского блока «Отечество — Вся Россия». Сам Лужков после своей отставки продолжал отзываться о нынешнем президенте исключительно в превосходных тонах, а Медведева критикует уже без дипломатических изысков.
Далее в 2011 году Беларусь получила огромный аванс в виде дешевого газа и еще более улучшенных условий закупки нефти в 2012 году. Тогда же Лукашенко решил «кинуть» команду Медведева с обещанной ей ранее продажей «Беларуськалия». Неожиданная идиллия для Минска закончилась лишь в мае текущего года, когда Дмитрий Медведев возглавил правительство и получил в свои руки нефтяные рычаги для давления на Беларусь.
О среднесрочной перспективе такого расклада для Беларуси мы уже писали — Белый дом будет давить всеми способами, в то время как Кремль постарается максимально сглаживать ущерб, наносимый белорусской экономике.
Кого поддержит Москва в 2015 году?
Что касается долгосрочной перспективы, в частности, президентских выборов 2015 года в Беларуси, то российский фактор будет зависеть от того, на чьей стороне окажется перевес в борьбе российских элит. Если нынешний президент РФ усилит свои позиции, такой сценарий будет для Лукашенко более благоприятным и обеспечит ему максимальную поддержку Москвы. Если противостояние российских элит решится в пользу команды Дмитрия Медведева, не исключено повторение информационных и экономических диверсий с востока, как это было в 2010 году.
Тем не менее, оба кремлевские «клана» осознают, что электоральная поддержка Лукашенко в 2015 году вряд ли превысит те 50%, которые он, согласно независимым социологам, получил в 2010 году. Поэтому не вызывает сомнения, что и Путин, и Медведев будут перестраховаться — чтобы не допустить победы в Беларуси «проевропейского» кандидата. Для этого они, скорее всего, будут настаивать, чтобы Лукашенко допустил до выборов еще одного сильного пророссийского кандидата, как это сделал Кебич в 1996 году. Разница лишь в том, что в случае победы в России Путина, Кремль может пожелать успеха действующему руководителю Беларуси, а Медведев, наоборот, может попробовать расшатать белорусский трон в пользу преемника.
Для Лукашенко, конечно же, оба варианты нежелательны, и на номенклатурного оппонента в президентской гонке он согласится лишь в случае крайней нужды. Но у такого сценария есть и определенные выгоды для нынешнего белорусского президента. Если Площадь-2015 возглавит ставленник кремлевской олигархии, то даже потеряв президентское кресло, Лукашенко не обязательно потеряет власть.
Возможна ли победа нового Кебича?
То, что пророссийский кандидат, при наличии достаточных денежных средств, сможет перетянуть на свою сторону часть оппозиционных структур — не вызывает сомнения. В 2010 году, в то время как Владимир Некляев еще отрицал свои президентские амбиции, участники кампании «Говори правду!» прозрачно намекали на то, что их движение строится под потенциального кандидата, который может появиться из номенклатуры. Да и сам Владимир Некляев в последствии не скупился на обещания «российскому капиталу». Правда, номенклатурный кандидат тогда так и не объявился. Но нельзя исключать, что возвращение из опалы Михаила Мясниковича, ознаменовавшее в 2010 году конец информационной войны между Москвой и Минском, связано, в том числе, и со стремлением Кремля подготовить потенциального преемника.
В 2015 году преемник может даже вовсе пообещать превратить Беларусь в парламентскую республику. Но если во главе государства станет ставленник кремлевской олигархии (в том числе белорусских «олигархов», близких к окружению Лукашенко), то не вызывает сомнения, что государственная машина будет работать на то, чтобы во время выборов в парламент в 2016 году по партийным спискам тотально победила «Белая Русь». Как показывает российский опыт, при такой системе узкий круг олигархов может править очень долго, маскируясь, согласно надобности, то под диктатуру, то под демократию.
Что лучше: сбросить Лукашенко любой ценой, пусть даже поставив на его место нового Кебича? Идти на президентские выборы десятью колоннами в надежде, что впоследствии Лукашенко подарит 1-2 парламентских мандата? Бойкотировать президентские выборы вообще, чтобы Запад их не признал? Или же перестать связывать надежды на перемены с Москвой или с Западом и обеспечить объединение всех оппозиционных сил вокруг единого демократического кандидата? Решать белорусским политикам...
Читать полностью: http://naviny.by/rubrics/politic/2012/1 … 112_179812
Поделиться62014-12-27 13:48:50
Поговаривают, что перемены в руководстве «Уралкалия» были принципиальным требованием Александра Лукашенко и что якобы с таким условием сделку по продаже акций компании одобрили российские власти. Некоторые расценили это как моральную победу Минска в калийном конфликте с Москвой.
Экономический обозреватель Стась Ивашкевич предполагает, что такие слухи были медийной «уткой».
«То, что Минск готов сотрудничать с новыми собственниками «Уралкалия», Лукашенко заявил впервые 19 сентября, когда слухи о готовности Керимова продать акции ходили уже более недели», — заметил аналитик в комментарии для БелаПАН.
«Но даже тогда Лукашенко не говорил, что без смены собственника примирение невозможно, это уже было интерпретацией отдельных СМИ. На самом деле Минск и не мог выставлять такого условия. Ведь «Беларуськалию», оказавшемуся неспособным продавать удобрения самостоятельно, возобновление картеля нужно позарез, а россиянам это партнерство сейчас не обязательно», — считает Ивашкевич.
По его мнению, слухи об «ультиматуме Лукашенко» распространялись в российских СМИ, вероятнее всего, с подачи самого Керимова, который пытался таким образом поднять цену своей компании во время переговоров о продаже.
В результате, отметил собеседник, россияне просто «развели» Лукашенко: «Вместо того чтобы предоставить гарантии возобновления сотрудничества или хотя бы выплатить минимальную компенсацию, которой добивался Минск, они, по ряду собственных соображений, сменили собственников (чего Лукашенко не добивался) и посоветовали ему довольствоваться этой «уступкой».
Читать полностью: http://naviny.by/rubrics/economic/2014/ … 13_184287/
Страница: 1