Эксперт: моральная победа Михаилом Ходорковским уже одержана

Председатель правления Института современного развития и вице-президент Российского союза промышленников и предпринимателей Игорь Юргенс в интервью газете «Коммерсантъ» заявил, что приговор по второму делу Михаила Ходорковского должен быть только оправдательным.

«Такой приговор удовлетворит и предпринимательское сообщество, и Запад в расширенном понимании этого слова, и потенциальных инвесторов в России», – заявил Юргенс.

Вице-президент РСП добавил, что в настоящее время к процессу над экс-главой ЮКОСа привлечено очень много внимания СМИ, зарубежных политиков и организаций.

«На руках депутатов Европарламента не только все протоколы заседаний этого многолетнего процесса, но и досконально выведенные все те нелепицы, которые в своих выступлениях допустили прокуроры. А это значит, что вслед за обвинительным приговором последует целый ряд неприятных для нас разбирательств в Европейском суде по правам человека», – сказал Юргенс.

Он также прокомментировал высказываемое многими мнение, что на судью Данилкина оказывается давление.

«Если оно (решение) будет мудрым, то люди действительно прекрасно поймут, что судья Данилкин, наверное, кого-то послушал. Но послушал он тех, кто на стороне гуманизма», – сказал вице-президент РСП.

Он высказал мнение, что Ходорковский не станет апеллировать к президенту с прошением о помиловании.

«Такого прошения точно не будет после той яркой речи, в которой Ходоровский сказал: «Мои убеждения стоят дороже, чем моя жизнь». Такие слова не произносил никто и не произнесет никогда со стороны обвинения. Говорю об обвинении в расширенном понимании. Поэтому моральная победа Михаилом Ходорковским уже одержана», – заявил Игорь Юргенс. «Газета.Ru»

Леонид Невзлин - о деле ЮКОСа, в котором не поставлена точка

30.12.2010 22:23
Владимир Кара-Мурза

Приговор, который 30 декабря был оглашен в Хамовническом суде по делу Михаила Ходорковского и Платона Лебедева, подвел черту под способностью российского правосудия быть объективным. Леонид Невзлин, многолетний партнер в ЮКОСе Ходорковского и Лебедева, проживающий ныне в Израиле, считает, что в этом деле еще не поставлена последняя точка:

– Я себя по-прежнему считаю совладельцем нефтяной компании ЮКОС. И это – принципиально, потому, что я считаю, что все-таки точку в этом деле поставят международные суды, а не российский суд.

– Стал ли для вас неожиданностью суровый приговор, вынесенный Хамовническим судом?

– Мое отношение к этому суду несколько раз менялось по ходу процесса. Вначале мне показалось, что судья Данилкин ведет себя очень жестко в пользу прокуратуры. Я был внутренне готов к плохому приговору для Ходорковского и Лебедева. Потом в ходе процесса под давлением доказательств, которые представляла сторона защиты, было очевидно, что позиция судьи Данилкина меняется, если не на про-Ходорковскую, то, по крайней мере, на нейтральную. Он достаточно объективно работал в процессе, давая обеим сторонам высказаться, представить свои доказательства. Но после того, как Путин публично выступил в своем телеобращении против Ходорковского, я не счел это случайностью, и понял, что не стоит ожидать ничего хорошего для Ходорковского и Лебедева. Так что я не удивился жесткому приговору.

– Насколько юридически безупречно выглядело истолкование в пользу обвинения тех показаний, которые давали на суде высокопоставленные свидетели защиты?

– Мне трудно быть нейтральным, но я постараюсь. Если бы я был нейтральным наблюдателем, то, наверное, мог бы счесть выступления Христенко и Грефа как тоже нейтральные, но в любом случае не подтверждающими обвинение. Что касается Касьянова и Геращенко, их выступления были просто отвергнуты судом, хотя были умными и обоснованными, в пользу Ходорковского и Лебедева. Мне кажется, что приговор писал прокурор Лахтин. По двум признакам. Во-первых, оно по абсурдности и нелепости формулировок совпадает с обвинением. Во-вторых, оно и по композиции совпадает с обвинением. Это же не просто найти человека, который напишет в юридическом документе такой очевидный бред, как, например, история с использованием английского языка в отчетности ЮКОСа. С тем, чтобы якобы российские акционеры не могли в ней разобраться. Здесь явно пахнет Лахтиным – по уровню интеллекта и по профессионализму. Более того, есть наблюдатели, которые из зала суда публиковали информацию о том, что Лахтин фактически следил за чтением Данилкиным приговора, водя пальцем по тем же строкам и синхронно переворачивая листы. Так что или обвинение эквивалентно приговору, или все-таки на столе у Лахтина лежал приговор, им же написанный. И он следил за тем, как Данилкин читает этот приговор.

– Превратился ли за время второго процесса по делу ЮКОСа Михаил Борисович Ходорковский в политическую фигуру?

– Если у кого-то были в этом сомнения в перерыве между первым и вторым процессом, то сейчас они должны быть полностью развеяны. Неоднократно Владимир Путин, который является, без сомнения, сейчас самым известным политиком в Российской Федерации, поставил Ходорковского в позицию главного оппозиционера своей политики. Поэтому мой ответ: да, Ходорковский сегодня, хотел бы он этого или нет, без сомнения, крупная политическая фигура на российском политическом небосклоне.

– Ожидаете ли вы возбуждения уголовных дел по обвинениям в убийствах, о которых впрямую говорил премьер-министр в ходе своего телемоста со страной?

– Там же отдельный судебный процесс, по Пичугину, и был он проведен без всяких доказательств. Потом этот же процесс скопировали в отношении меня – и тоже без всяких доказательств. Так что возбуждение новых бел было бы совершенно абсурдно, хотя может быть политически выгодно для Ходорковского, если дойдет до такого абсурда. Однако, я думаю, что до такого маразма они не дойдут. Скорее стоит ожидать, что возникнет понятие организованной преступной группы, в которой разные члены занимались разным. Например, Невзлин убивал, Ходорковский с Лебедевым воровали нефть, отмывали деньги, кто-то еще что-то делал. Я, скорее, жду такого появления обвинений: о создании Ходорковским организованной преступной группы, где у каждого свои роли. Не случайно в приговоре судья Данилкин много раз педалировал, что ЮКОС управлялся членами организованной преступной группы.

– Способен ли президент Медведев помиловать фигурантов дела ЮКОСа?

– Президент Медведев меня глубоко разочаровал, я возлагал на него определенные надежды. Он достаточно внятно говорит, у него нет блатного жаргона, как у Путина, он применяет термины, которые мне нравятся – демократические институты, модернизация, борьба с коррупцией, власть закона. Но надежды на позитивные изменения, видимо, оказались пшиком. Если бы президент Медведев хотел бы заявить о себе, как о самостоятельной фигуре, он должен был на таком значимом процессе это продемонстрировать. Ведь его практически окунули в грязь лицом, поскольку не применили в этом процессе его поправки к законодательству о предпринимательской деятельности, к смягчению наказания за это. Если в стране можно таким образом унизить президента, значит он не является полноценным президентом. Скорее, он марионеточная фигура в руках Путина. С таким ощущением я вышел из этого приговора.

– Намерены ли вы и ваши единомышленники продолжать борьбу за доброе имя Михаила Ходорковского и Платона Лебедева в других российских судебных инстанциях и в Страсбургском суде?

– Честно говоря, Ходорковский имя себе уже создал, в том числе и усилиями Путина и русского правосудия. Имя Ходорковского – имя, близкое по значимости сегодня в мире к имени Гавела, Нельсона Манделы и многим другим. Ему не надо ничего доказывать, он реально мученик и страдает за свои идеалы и убеждения. Суды, скорее, мы используем для других целей. Одна из них более-менее похожа на то, о чем вы говорите: доказать нарушения закона при применении российского правосудия в отношении фигурантов по делу ЮКОСа. Этим мы занимаемся и будем заниматься в Страсбургском суде, каждый индивидуально и коллективно. Я думаю, что мы будем достаточно успешны, во всяком случае, все к этому идет. Но вторая и основная цель, которую мы преследуем – восстановить материальный статус-кво, вернуть украденное у нас имущество. Не в форме нефтяной компании ЮКОС – это уже практически невозможно, а в форме денежной компенсации со стороны правительства Российской Федерации. Для этого мы достаточно давно занялись судами по энергетической хартии, которые проходят арбитраж в Гааге. Мы прошли достаточно большое количество этапов, и вполне успешны на этом пути. Я думаю, что через некоторое время Российской Федерации придется раскошеливаться перед акционерами ЮКОСа.

– 31 декабря ожидается очередная акция "Стратегии-31". Способен ли лозунг "Свободу Михаилу Ходорковскому" сплотить всю российскую непримиримую оппозицию?

– Как ни удивительно, Михаил – та фигура и судьба, на которой действительно сходятся многие. Если раньше я никогда не верил в то, что российская демократическая оппозиция может найти консенсус и сделать ставку на единую фигуру, то ставка на свободу Ходорковского вполне могла бы сплотить очень многих разных людей. Сегодня для них важнее покончить с этим режимом, чем разбираться, кто потом и кем будет в новой свободной России. Сначала надо добиться того, чтобы Путин ушел.

Михаил Ходорковский: Зима правосудия - слова и реальность
02.02.2011 | 11:24

Ведомости, 02.02.2011

Я счел необходимым лично обратиться к президенту России в связи с позорным приговором Хамовнического суда. Знаю, мой шаг может не встретить понимания у тех сограждан, которые убеждены, что Дмитрий Медведев ничего не решает, и у тех, кто полагает недопустимым его вмешательство в деятельность суда.

Хочу ответить и тем, и другим. Речь идет не о вмешательстве в правосудие и не о моём спасении. Крушение права, которое мы наблюдаем, угрожает тяжелыми последствиями для всех и для каждого, для всей страны. Конституционный долг президента — обеспечить независимость суда, а не просто её декларировать. Поэтому считаю, что когда в самом громком процессе всплывают факты, свидетельствующие о несамостоятельности судьи, поручение об организации их действительно независимого расследования — не только право, а обязанность главы государства. Пример расследования под контролем президента был в недавнем прошлом — по делу «Трех китов».

Замечу: вывод о несамостоятельности судьи я основываю совсем не только на скандальном выступлении премьер-министра, однако весь объем имеющихся у меня сведений раскрывать до назначения расследования считаю нецелесообразным. В то же время попробуйте объяснить по-другому анекдотическую ситуацию, когда «решением суда» нефти похищено на десятки миллионов тонн больше, чем добыто, когда в приговоре заявлено о «недоверии» факту, что нефть в Сибири дешевле, чем в Западной Европе, и т. д., — то есть то, над чем в ходе процесса потешались защита, СМИ и даже судья вместе с частью гособвинителей.

Президент России является гарантом прав и свобод граждан. Вопиющим нарушением этих прав является усугубляющийся правовой нигилизм судей — и, в частности, расширительное толкование ими уголовного закона. Куда может завести страну такая псевдоюридическая практика, когда суд утверждает, что сделка, в результате которой продавцом получена миллиардная прибыль, является «безвозмездным изъятием» — хищением?! Соответствующий запрос от имени президента в Конституционный суд мог бы раз и навсегда пресечь подобную искусственную криминализацию обычного хозяйственного оборота, широко используемую корыстными чиновниками для рейдерства и вымогательства. Мое обращение в этот суд с этой же проблемой завершилось дежурной отпиской, как и множество других подобных обращений.

Конечно, если суд нагло не исполняет закон, а президент страны не имеет возможностей ситуацию изменить, наступает конституционный кризис. Но, к счастью, пока до этого не дошло. Опыт арбитражных судов показывает: способы, чтобы ситуация в суде начала меняться в лучшую сторону, Дмитрий Медведев и его команда знают.

Сейчас очень много говорится о неформальных ограничениях полномочий президента Дмитрия Медведева, но я считаю контрпродуктивным вдаваться в обсуждение этих оценок. У моей страны есть президент, его конституционный долг — защищать права и свободы граждан. Состояние судебной системы — его прямая сфера ответственности и продекларированный им приоритет.

Убежден и в том, что президент Медведев, как здравомыслящий и прагматичный политик, осознает действительное отношение российской интеллигенции и всех неравнодушных людей к демонстративному силовому и судебному произволу. Эти люди, конечно, никогда не опустятся до участия в погромах, но крайне неразумно и опасно для власти ещё больше усугублять разрыв между декларациями и реальностью и тем самым демонстрировать, что иного способа защиты гражданских прав, кроме «улицы», в стране практически не осталось. Возможности грубой силы как метода управления без доверия людей к государственным институтам не бесконечны.

О перспективах модернизации XXI века при подобных «управленческих технологиях» говорить не приходится вовсе. Страну, претендующую на то, чтобы называться в XXI веке цивилизованной, но где одновременно чиновник выше закона и суда, на земле найти сложно, если мы не говорим о России. Запрос на справедливость, права человека, защиту собственного достоинства в нашем обществе созрел и сейчас ищет формы реализации.

Судебная и правоохранительная системы, демонстрируя правовой нигилизм и вседозволенность, выводят и наглеющую бюрократию, и ее жертву — обычного человека — за пределы правового поля.

У чиновников, включая судебных, растут аппетиты и исчезают последние стимулы к честному исполнению служебного долга. Граждане вынуждены либо откупаться, либо искать адекватные формы протеста. При этом роль интеллигенции как катализатора процесса протестного поиска глупо было бы недооценивать. Когда достойным людям стыдно за свою страну, когда возникает ощущение всеобщей лжи и беззащитности перед бюрократом-беспредельщиком и политиком-рейдером, когда служить власти для настоящего интеллигента становится неприличным, это глубокий моральный конфликт и опасный общественный нарыв. Делегитимация властных институтов в глазах многих людей — вещь весьма чреватая.

В такой ситуации я счел своим гражданским долгом прямо обратиться к президенту с призывом принять меры, чтобы вернуть суд в рамки закона. Хочу подчеркнуть: я не предлагаю давить на суд и диктовать суду. Напротив, я предлагаю избавить его от давления, демонстративного и скрытого, от унизительной роли придатка репрессивной системы и объекта манипулирования с её стороны. На конкретных примерах объяснить, что суд нужен для служения правосудию в интересах общества, а не для выполнения заказов, даже исходящих с самого «верха».

Что же до примеров демонстративного правового нигилизма в чудовищном приговоре, увенчавшем знаковый процесс, то они — прямая угроза всей правовой системе страны, во всяком случае в области экономической деятельности. Я привел президенту лишь несколько из множества, тиражирование которых считаю особенно опасным. Это может показаться бредом, но в приговоре суда действительно говорится:

— что сделки по покупке продукции головной компанией у своих консолидированных на 100% «дочек» есть хищение, то есть безвозмездное изъятие товара, причем её акционером;

— что получение производителем продукции миллиардной прибыли подтверждает «безвозмездность изъятия» этой самой продукции у этих самых производителей;

— что «правильная» цена нефти на промыслах в Сибири — это цена в Роттердаме (порт в Западной Европе), несмотря даже на таможенные пошлины и транспортные издержки.

Все «умозаключения» суда собраны на сайте wwwkhodorkovsky.ru. Среди них, например, такие: «В решении арбитражного суда отсутствуют утверждения, что нефть стала собственностью ОАО»НК «ЮКОС»… Из решения арбитражного суда следует, что собственником нефти являлся ОАО «НК “ЮКОС”…». Назвать это иначе, чем псевдоюридической бесовщиной, язык не поворачивается.

Или: «… вина подсудимых (в похищении нефти) подтверждается тем, что они принимали активное участие в выстраивании вертикально интегрированной структуры ОАО»НК «ЮКОС»; «выплатой дивидендов (акционерам) подсудимые… скрывали совершенное хищение»; «увеличение объемов производства компанией ЮКОС (подтверждает обвинение, т. к.)… соответствовало корыстным стремлениям получать все больше прибыли». То есть пока руководители страны приглашают инвесторов и обещают им максимально благоприятную среду, в российских судах увеличение объемов производства, прибыли, выплата дивидендов объявляются доказательствами преступной деятельности.

Но, в конце концов, Дмитрий Медведев сам цивилист, имеющий ученую степень, и у него достаточно специалистов, чтобы проанализировать сотни страниц заведомой и демонстративной правовой ереси, подписанной назначенным президентом чиновником в судейской мантии, если таковое желание возникнет. Важно другое: произошедшее в Хамовническом суде — не исключение, а лишь самый яркий и известный пример российской практики вымогательства, незаконного передела собственности, преследования неугодных с помощью фиктивного правосудия. Абсолютно бесстыдный приговор в громком публичном процессе, где демонстративно отсутствует правдоподобность, но есть очевидная внеправовая цель и дикий срок — 14 лет — что это, как не недвусмысленный сигнал, приглашение «чиновной братве» ко вседозволенности?

Не надо убаюкивать себя и мир ни исключительностью дела ЮКОСа (оно если чем и исключительно, так только масштабом бедствия), ни президентской инициативой по недопущению арестов. Наша судебная система, прикрываясь заклинаниями о независимости и недопустимости «давления», плюет на любой «невыгодный» закон. Но даже если вас и не арестуют, плата за «крышу» в отсутствие судебной защиты, несомненно, еще вырастет. А о человеческом достоинстве лучше и не вспоминать. Подотчётность только начальству при неподчинении закону — признак и привилегия орудия внеправовой репрессии. Право не исполнять закон покупается политической и чиновничьей покорностью.

Чем в таких условиях Россия привлекательна для авантюристов и казнокрадов, понятно — но как привлечь и сохранить серьезных инвесторов, интеллектуалов, которым открыт весь мир? Многократным завышением нормы прибыли? Личными гарантиями премьера? Это такие модернизационные инструменты ХХI века?

Что касается меня лично, то первое, «налоговое» дело, о котором в Давосе вспомнил президент, и связанное с ним банкротство ЮКОСа уже не раз международными и иностранными судами признано «дискриминационным», «необычным» применением закона. Второе — не только абсурдное, но и прямо противоречит первому, и это понятно уже всем. При таких «стандартах доказывания» очередной объявленный срок не имеет значения вовсе. «Основания» для безумных обвинений с целью бесконечного заключения ограничены лишь фантазией чиновника, а она — пожеланиями начальства.

Знаю: судья Хамовнического суда Виктор Данилкин отнюдь не сумасшедший. Более того, за 20 месяцев процесса убедился: он крепкий профессионал и совестливый человек. Перед каким выбором его нужно было поставить, чтобы заставить подписать «это»? Что с ним сделает его совесть? Как назвать людей, которые с человеком такое сотворили? Как назвать тех, кто прикидывается, что не замечает происходящее, верит в независимость этого «суда» и называет бесстыжую бумажку «актом правосудия»? А ведь подобное происходит в сотнях процессов по всей стране.

Может, уже пора громко сказать власти: «Достаточно обещаний. Покажите здесь и сейчас, что произволу нет места в российских судах. Что человек может добиться в них справедливости не за взятку, не путем крайних форм протеста, а по закону, как принято в нормальном современном обществе! Что хотите и можете защитить человека и его бизнес от произвола, а не используете произвол в своих интересах».

Еще в IV в. Бл. Августин сказал, что государство без справедливости — банда разбойников, ничего более. А в XXI веке Россия заслуживает большего. Согласны?

Автор — заключенный ФБУ СИЗО-1 ФСИН России

Д.БЫКОВ:... все знают, что такая перспектива для правителя, слишком долго находящегося во власти, есть. Но у нас, подчеркиваю, во многих отношениях не Египет, и у власти есть хорошие механизмы саморегуляции. Она, я думаю, хорошо понимает, что в какой-то момент ее несменяемость может, не то чтобы надоесть, но как бы обернуться некоторым массовым недовольством. Объясняю, почему. Как правило, диктатура в России должна быть первосортной. Вот свобода может быть второсортная. А диктатуру нельзя исполнять спустя рукава. Страна большая, климат суровый, народ неглупый.

К.БАСИЛАШВИЛИ: То есть, если уж диктатура, то сразу же лагеря.

Д.БЫКОВ: Ну, не то чтобы диктатура должна быть лагерной, но диктатура должна соблюдать несколько условий. Хорошая, грамотная простроенность всех публичных процессов, включая процессы судебные, тщательная, старательная имитация законности, личное бескорыстие, отсутствие чиновничьих миллионов на заграничных счетах, многие другие полезные вещи. Вот вечный вопрос – почему у нас в результате свободы вырастают талантливые и все-таки при этом очень растленные поколения, а при диктатуре растут люди честные, добрые, замечательные? Это понять очень легко. Диктатура у нас, как правило, первосортная, а свобода очень второсортная, некачественная, половинчатая.

К.БАСИЛАШВИЛИ: Тут есть о чем поспорить, по поводу растленных поколений.

Д.БЫКОВ: Во всяком случае, я могу однозначно сказать, что поколение, выросшее в 90-е, было хуже, чем поколение, сформированное 30-ми. Хуже во многих отношениях. Оно менее самоотверженно, оно легче сдает свои завоевания и так далее. 30-е в конце концов дали поколение, которое сумело сохранить страну под гитлеровской угрозой, а поколение 80-90-х не сумело сохранить страну, простите, и даже свою крошечную свободу, которую получило в 80-е – свободу ездить за границу и закупаться в супермаркетах.

К.БАСИЛАШВИЛИ: 30-е легко смирились с тем, что есть враги народа, и приняли это на веру.

Д.БЫКОВ: 30-е смирились с этим, но не смирились с уничтожением страны как таковой. Что касается врагов народа, абсолютно уверен, что если бы Сталин поцарствовал подольше, он бы столкнулся с серьезной попыткой сопротивления. Первые лагерные бунты начались в 52-м году. Так что свобода в России может быть так себе… Вы так киваете странно, Ксения, вы хотите, чтобы я заткнулся?

К.БАСИЛАШВИЛИ: Я не вам киваю, нет-нет, говорите-говорите.

Д.БЫКОВ: Так вот, я хочу подчеркнуть, что ситуация в России усугубляется тем, что если ты действительно берешь себе первостепенную задачу любой ценой подавить моральное и ментальное сопротивление, это нельзя делать спустя рукава. У народа возникнет ощущение, что ты его презираешь. А правитель в России может быть сколь угодно жесток, но маску народолюбия он должен при это носить. Сейчас мне кажется, люди несколько спустя рукава относятся к этим своим обязанностям, позволяют себе иметь слишком много собственности, не скрывают уже этого, немного сибаритствуют, как таможенники в ролике. И поэтому, мне кажется, для них лучше ввести второсортную свободу. Потому что второсортная диктатура заканчивается плохо.

14.06.2011 14:08 : Наталья Васильева выступила с новой порцией сенсационных заявлений

Бывший пресс-секретарь Хамовнического суда Наталья Васильева выступила с новой порцией сенсационных заявлений. Она утверждает, что изначально Виктор Данилкин хотел назначить Михаилу Ходорковскому и Платону Лебедеву 10 лет колонии общего режима, а не 13,5.

По словам представителей Васильевой из правозащитной организации "АГОРА", она передала сегодня в следственный комитет соответствующие документы, которые якобы являются фотокопиями резолютивной части приговора.

Отметим, что бывшая помощника Данилкина сегодня была вызвана на беседу с одним из следователей в связи с проверкой по факту возможной фальсификации второго приговора по делу "ЮКОСа".

Между тем адвокат Лебедева Константин Ривкин опасается, что нынешняя проверка по факту возможной фальсификации приговора может оказаться чисто формальной.

В то же время адвокат убежден, что если проверка будет объективной, должно быть возбуждено уголовное дело.