Александр Глеб и Настя Косенкова о проблемах в «Барселоне», татуировках Тьери Анри и возвращении в сборную всех «стариков»

Что и говорить, наш самый известный футболист Александр Глеб — нечастый гость в Минске. Если и приезжает, то сугубо сыграть матч–другой за сборную. Поэтому и встретиться с ним для обстоятельного разговора трудно. Бывало, перекинемся парой слов, да и только. А поговорить жуть как хотелось. Уж очень много вопросов к нему накопилось. Вот, например, уходит он из «Барселоны» или остается?

Хорошо еще долго атаковать Александра на предмет интервью не пришлось. Он с ходу назначил встречу в одном из минских кафе.

Всегда знал, что настоящий профессионал должен быть профессионалом буквально во всем. И на футбольном поле, и в общении. А разговаривать с Глебом одно удовольствие. Знаете, это когда встречаешь очень известного и с виду серьезного человека, а на поверку он оказывается своим парнем — веселым, разговорчивым и без всяких там звездных заморочек. Глеб именно такой. Он бы мог смело сослаться на усталость и занятость, выделить для интервью каких–то там жалких 20 минут (бывали с другими спортсменами и такие случаи), но с радостью согласился на длительную беседу (общались около 2 часов). Пришел на интервью в обычных джинсах и кедах. Да и к тому же не один, а со своей супругой Настей Косенковой. «Ты не против, если у нас сегодня будет семейное интервью?» — ошарашил вопросом Глеб.

— Конечно же, не против. Вместе, как говорится, веселее. Ребята, наконец–то отдых. Поздравляю. А спросить хочу об усталости. Вот ты, Александр, сильно устал за этот год?

Александр: Физически не устал, все–таки большую часть сезона просидел на скамейке запасных. А вот морально очень устал. Тяжело чувствовать себя ненужным и нереализованным. Причем столкнулся с таким отношением в первый раз. Видимо, не был готов, поэтому было так тяжело. Благо рядом со мной были люди, которые меня весь год поддерживали. Это и Настя, и родители, и мой менеджер Коля Шпилевский с семьей, есть и в Барселоне очень хороший друг.

Анастасия: Конечно, это не решает всех проблем, но все–таки легче переживать вместе. Я ему всегда говорила, чтобы он не опускал руки. Все–таки проблемы в команде — не самое страшное, что может быть в жизни.

— Наверное, после такого сезона вдвойне приятно приезжать в сборную, где тебя всегда ждут и рады видеть?

Александр: На самом деле игры за сборную являются для меня отдушиной. Всегда приятно встречаться с ребятами, узнаешь много нового и интересного. Мне всегда приятно играть для белорусских болельщиков...

— Которых, к слову, на матче со сборной Молдовы было очень мало.

Александр: Это просчет организаторов матча. Я был в шоке, когда узнал цены на билеты. Для наших болельщиков 20 тысяч — большие деньги, тем более за товарищеский матч против сборной Молдовы. А ведь на футбол ходят с детьми и женами, вот и получается, что вся семья должна выложить, к примеру, 60 тысяч за 3 билета. А если ребенок захочет майку сборной или поесть что–нибудь, то это еще растраты. Смотришь, и уже нет приличной суммы в кошельке. Надо было делать бесплатный вход, тогда пришли бы все желающие. А так играть, когда на трибуне всего 500 зрителей, как–то не очень комфортно. Хотя я благодарен всем болельщикам, кто нас поддерживал в Борисове.

— Вообще, как–то странно выглядит решение сыграть товарищескую игру со сборной Молдовы. Мы привыкли к сильным соперникам, коими выступали аргентинцы, турки, немцы и финны.

Александр: Этот товарищеский матч организовали за две недели до его проведения. Честно говоря, никто из ребят не был в курсе, что после матча со сборной Андорры состоится еще одна игра. Многим, знаю, пришлось перекраивать свои планы. Да и против молдаван, как мне кажется, должны были играть молодые футболисты, которые являются кандидатами в сборную, а не костяк команды. Все–таки в национальной команде нынче идет процесс омоложения.

— Как думаешь, не рановато он начался?

Александр: Не хочу, конечно, никого обидеть, но мне кажется, что сейчас гораздо сложнее попасть в молодежную сборную, нежели в национальную. Я согласен с теми, кто считает, что Рудику или Кошелю для начала надо поиграть в молодежной сборной. Играть в национальной команде им все–таки рановато. Не обижая ребят, скажу, что с таким составом в матчах со сборными Украины, Англии и Хорватии у нас нет никаких шансов. Мы должны вернуть в команду всех «стариков» — Макса Ромащенко, Вову Корытько, Серегу Омельянчука. Без них мы выиграть не сможем.

— Ты пытался донести свою точку зрения до Бернда Штанге?

Александр: Он тренер, и я ему не могу указывать. Но я сказал свое мнение по поводу всех этих футболистов. Сказал, что надо возвращать футболистов. Штанге, в принципе, ушел от ответа. Возможно, он остался при своем мнении. Я хочу всего лишь бороться за выход на чемпионат мира. Сейчас мы выиграли у казахов и у сборной Андорры. А ведь не эти матчи для нас решающие. Все покажут игры со сборной Хорватии.

— Давайте вернемся на год назад, а именно в то время, когда было принято решение покинуть «Арсенал», где Глеба боготворили фанаты. Теперь–то, после того как не сложилось в «Барселоне», все злопыхатели руки потирают. Сам–то жалеешь о своем решении?

Анастасия: Лично я была против его ухода из «Арсенала». Настаивать на своем решении не стала, а просто высказала свое мнение. Мне казалось, что это был не самый подходящий момент для ухода из «Арсенала». Честно говоря, предвидела всю ситуацию. Так прямо и сказала, что в «Барселоне» у него не получится.

— Иногда надо слушать женщин.

Александр: Теперь–то я это понимаю. Мне очень тяжело было прощаться с «Арсеналом». Все–таки у меня там очень много друзей. Один Арсен Венгер чего стоит. Это не человек, это человечище. Расставался с командой со слезами на глазах. Но жалеть уже поздно.

— Кстати, Настя, тебя многие фанаты Глеба готовы были в порошок стереть, обвиняя в том, что именно ты перетащила Сашу в Испанию. Даже сравнивали тебя с супругой Андрея Шевченко Кристен Пазик, которая уговорила Шеву уехать в Англию, сломав тем самым ему карьеру.

Анастасия: Слышала о таком сравнении. Но хочу всех успокоить, я никогда не лезу в футбольные дела, я в этом не специалист. Могу лишь высказать свое мнение, но окончательное решение всегда будет за Сашей. А вот кухонные и «шмоточные» вопросы являются моей прерогативой. Тут мужу со мной тягаться трудно. Тогда Сане сказала, что в «Барселоне» ему будет тяжело, это не «Арсенал». И когда–то наступит такой момент, когда не будут нужны никакие деньги, а просто захочется кайфовать от своей работы.

Александр: Я же Насте сказал, что у меня и в «Барселоне» все получится.

Анастасия: Надо объективно смотреть на вещи. Видела, кто играет в «Барселоне», и понимала, что с такими футболистами будет очень нелегко конкурировать. Тем более что в Испании, а особенно в Каталонии, совсем другая жизнь. Там у людей абсолютно другой менталитет.

Александр: Есть националисты в любой стране. А вот каталонцы — националисты в какой–то там степени. У них как, если побеждает «Барселона», то это заслуга каталонских футболистов, а если команда проигрывает — виноваты легионеры.

— Но тебе вроде бы все в Испании сначала понравилось. Когда произошел надлом?

Александр: Сам не понимаю. Когда стал меньше играть, то подошел к Гвардиоле и поговорил с ним по душам. Он после этого еще несколько раз говорил, что я здорово сделал, что подошел к нему. Здорово, конечно, здорово, но только после нашего разговора я стал играть еще меньше. От тренера не было никакой конкретики. На тренировках работаю, тренер не высказывает никаких претензий, а играть не дает. При счете 4:0 в нашу пользу он ждет до последних минут и только тогда дает сыграть эти жалкие 5 минут.

Анастасия: Такая политика у тренера. Его осуждать нельзя. Тем более что победителей не судят. Все–таки он выиграл все возможные трофеи, а значит, все его решения были правильными.

Александр: Никого не осуждаю. Привык просто, чтобы во всем была честность. Сказал бы тренер, что в команде меня не видит — не было бы вопросов. А так был в какой–то прострации. Приходил домой и думал, что же делаю не так. Будем искать причины в себе.

— Может, уже что–то нашел?

Александр: Пока нет (смеется). Всегда говорил Гвардиоле, что я новый игрок и мне нужны его поддержка и доверие. А он начинал крутить да юлить. Что я могу доказать тренеру, когда выхожу на поле на 10 минут и при этом не получаю мяч? Вот и мне кажется, что ничего.

Анастасия: Для начала надо выучить испанский язык. Тогда и претензий будет меньше.

Александр: В «Арсенале» первое время мог изъясняться только на немецком языке. Но при этом постоянно играл и в чемпионате Англии, и в Лиге чемпионов.

— Ты второй канонир в «Барсе». Перед тобой аналогичный реверанс совершил Тьери Анри. Он–то что тебе советует, как надо себя вести с «Барселоной»?

Александр: Анри советует остаться в команде и подождать до зимы. Ему ведь в первое время тоже было очень нелегко. Также советует сделать татуировку и ждать своего часа.

— Что за парадокс?

Анастасия: Это очень забавная история. В Барселоне есть один тату–мастер, у которого многие игроки команды делали татуировки. И у него в салоне висит газетная вырезка, где написано, что Анри стал забивать после посещения салона. Анри ведь и правда после каждого гола целует своего «Феникса» на правом запястье. Может, эта тату как–то и повлияла на Тити, не знаю.

Александр: Но с тех пор как она появилась, у Анри все пошло.

— И что бы такое мог нарисовать на себе Глеб?

Александр: Если бы была уверенность, что мне это поможет, то измалевал бы себя всего (смеется).

— И снова о грустном. Твой трансфер признали худшим за сезон. Как отнесся к такому решению испанских журналистов?

Александр: Испанцы постоянно что–то такое пишут. В том году они травили Анри, а сегодня готовы на коленях ползать, только чтобы он дал им интервью. Я даже не обращаю внимания на все эти статьи.

Анастасия: Пресса в Испании очень жесткая. Я, кстати, Саше всегда говорю, чтобы он не обижался на прессу. У них такая работа. Сама когда–то хотела быть журналисткой.

— Непростой вопрос. С одной стороны, ты играешь в клубе, который выиграл в этом сезоне все мыслимые и немыслимые турниры. А сам–то ты себя победителем считаешь?

Александр: Двоякое очень чувство. С одной стороны, мое имя вписано в историю клуба, как и все эти трофеи вписаны в мою историю. Но не так все хотелось.

Анастасия: Главное — удовольствие. А его, к сожалению, не так много.

— Но ведь в финале Кубка Испании ты играл, а значит, этот трофей смело можешь записать себе в актив.

Александр: Играл? Я провел на поле 4 минуты. И вот тоже странно, ведь до финала мы с Гудьонсеном сыграли все матчи — от свистка до свистка. Но в решающем поединке мне тренер отвел 4 минуты, а Гудьонсен не вышел вовсе. И как Гвардиолу понять?

Анастасия: Чужая душа — потемки.

— Но тренер он первоклассный.

Александр: Честно говоря, не разобрался. Не хочу обижать Хосепа, но с той командой, что досталась ему, любой понимающий человек смог бы добиться успеха. Это мое мнение.

Анастасия: А мне кажется, что он очень фартовый человек. Ему безумно везет.

Александр: Наверное, вместе с Анри сделал татуировку (смеется).

— По–моему, там должна быть вся спина расписана. Уж очень он везучий.

Анастасия: Фанаты «Барселоны», кстати, видят успех команды в том, что Гвардиола каталонский тренер. Не испанский, а именно каталонский. Для них это принципиально.

Александр: Кстати, если бы мы не выиграли Лигу чемпионов, нам бы простили все за две победы над «Реалом». Наши фаны ненавидят друг друга. Слышал, как болельщик «Реала» рассказывал про свое самое сокровенное желание: сказал, что хочет, чтобы на наш стадион «Ноу Камп» упала бомба. Пускай весь мир умрет, но главное, чтобы «Барселоне» было плохо.

— Настя, а если муж приходит домой в плохом настроении, как ты его успокаиваешь?

Анастасия: Ни разу не видела его с грустным лицом. Он все время почему–то веселый приходит (смеется).

Александр: Сейчас я тебе расскажу, как она меня поддерживает. Прихожу домой, начинаю изливать душу, мол, не получается в команде, а Настя мне говорит: «Сам виноват. Хотел в «Барселону», вот и получай». Понял, малыш, пойду спать. Настя всегда рубит с плеча, но ведь это правда.

Анастасия: Если он приходит и говорит, что тренер такой и сякой, то приходится доказывать, что на месте Гвардиолы поступила бы так же. Любой человек думает о своем благополучии. И не станет, к примеру, Хосеп себе вредить, чтобы только Сашеньке было хорошо.

— В принципе, ты никогда не отличался сильно вспыльчивым характером. А тут такое... это я про твое высказывание в адрес Гвардиолы после финального матча Лиги чемпионов. Как ты там сказал: «Даже думать про него не хочу»?

Анастасия: Ох, он и получил от меня за эти слова. Зря он это сказал. Как говорят, если не можешь поменять ситуацию, тогда поменяй отношение к ней. Вот и все.

Александр: Это все эмоции. Сам жалею о сказанном. Но поймите и меня. Я слушал состав на финал и надеялся, что моя фамилия окажется в списке. У меня глаза на лоб вылезли, когда понял, что буду смотреть футбол с трибуны. Мне было обидно до слез. Хотел под землю провалиться. Что я должен был сказать с таким настроением? Только то, что сказал.

— Давайте теперь о делах насущных. То Глеб уходит из команды, то остается — проясни.

Александр: Я бы с радостью прояснил ситуацию, только и сам ничего не знаю. Слышал, что предложений хватает. Но не все зависит от меня — вопрос с моей продажей решает «Барселона». Сейчас я игрок «сине–гранатовых» и на 90% останусь именно в этой команде. Но точно ничего нельзя сказать, все может решиться в последние секунды перед закрытием трансферного окна.

— А как же слова твоего агента, который заявил, что приоритетным предложением для вас является запрос английской «Астон Виллы»?

Александр: Первый раз слышу. Мне обязательно сообщат, если будет на самом деле серьезное предложение. Я должен буду приехать на переговоры, подписать контракт. Но пока нахожусь в Минске, а значит, предложений нет.

— Медали и кубки стоят на самом видном месте?

Александр: Где–то дома лежат. Скоро привезу все в Минск. Привозил уже серебряную медаль Лиги чемпионов, сейчас привезу и золотую. Очень бы хотел еще и Кубок чемпионов привезти.

— Как там Слава?

Анастасия: Мы за Славку очень рады. Наконец–то он нашел свое футбольное счастье.

Александр: Слава часто звонит из Шанхая и рассказывает про команду, про город, про жизнь.

— На китайском шпарит, наверное, вовсю?

Александр: Я брату сказал, что закончу с футболом, если он выучит китайский язык. Как видите, я продолжаю играть в футбол (смеется).

— Почему не вызывают в сборную?

Александр: Для меня это загадка. Штанге обещал звонить ему, интересоваться его делами. Но брат сказал, что Бернд так ни разу и не набрал. Ладно, когда Слава был недостоин сборной, но я считаю, что малой лучше многих игроков, кого сейчас вызывают в главную команду страны.

— Что это мы все о футболе да о футболе. Давайте о вас. Смотрю на ваши счастливые лица и радуюсь — все у вас хорошо. Может, и о детишках задумываетесь?

Анастасия: Вот все вы, журналисты, хотите знать. Задумываемся, как и все нормальные семьи. Но это наши личные вопросы.

Александр: Всегда отвечаю, что дети будут скоро, а Настя злится. Очень хочу детей. Двух сыновей и одну дочку. Настя сейчас должна сказать, что хочет двух дочек и одного сына. Ее мнение всегда не совпадает с моим (смеется). Может, поэтому мы до сих пор вместе.

Во время нашего разговора у Насти зазвонил телефон. Знакомая журналистка рассказала, что Сашу видели в кафе с какой–то девушкой. Оказалось, что эта девушка и была сама Настя. «Вот так и рождаются слухи, — выпалил Глеб. — Хоть ты себя наручниками к жене приковывай».

— Неужели Настя тебя ревнует?

Анастасия: Конечно, ревную. Как тут не ревновать, когда на любой дискотеке к нему девки толпами бегут.

— Ладно, чего нам ждать от Глеба в следующем году?

Александр: Мальчика, девочку и татуировку. Все, в общем, будет хорошо.