Кинокритик Зинаида Пронченко:
— Ну что я могу сказать — во-первых, рада за Юру, он для меня лучший без всяких пальм… Во-вторых, с огромным раздражением констатирую, что клише вечны, а хорошее кино в жопе. Режиссер Бейкер не виноват — он не в материале, исторически любит снимать бордель, ему все равно на постсоветское пространство, в котором армяне на посылках у России — по сценарию — а олигархи идут через запятую с пельменями. Виновата исключительно Грета Гервиг, ей все хихоньки, а мир ограничивается Манхэттеном, за пределами которого лежит далекий и загадочный Брайтон-Бич, где-то рядом с Польшей, чуть западнее Парижа. Ее решение чрезвычайно глупое, абсолютно вне политики и искусства. И даже феминизм тут толком не ночевал, ибо главная героиня фильма «Анора», одноименная стриптизерша выбирает Юру — тот вымутил ей бриллиантовое кольцо, а значит можно заняться с ним сексом под снегом. Ну и вообще пошлая идея, что богатые всегда бездушные, а нищие — страшно высокодуховны, могла бы кого-то убедить, если бы не исходила из самого сердца Америки. Короче, месседж Канн 2024 — снимайте для людей и они потянутся в кинотеатры. Желательно про пьяных русских. Когда они выпьют, они добрые…

О «пальме» и отмене

Телеграм кипит обсуждением вручения «Золотой пальмовой ветви» фильму американского режиссера с российскими актерами в главных ролях. Фильм, естественно, мало, кто видел (ну, нет его в прокате, нужно на фестиваль съездить, чтобы увидеть, а это доступно только Ксениям Собчак и несколько кинокритикам), но мнений много. Кто-то без просмотра самого фильма разглядел в нем отмену отмены русской культуры, кто-то по списку приглашенных (где Марк? где Юра?) на церемонию, наоборот, ее усмотрел, а кто-то даже диагностировал по аннотации русофобию и «клюкву».

Но это все досужие домыслы, пока ты не просмотрел сам фильм. Мы с моим двоюродным братом поняли, что стали киноманами, после того, как вышли на просмотр по 150-200 фильмов в год и даже больше. Тогда же мы обсуждали какие-то общие правила их обсуждения. Одним из них стало то, что не следует делиться мнением о фильме, пока не досмотрел его до конца. Полфильма не в счет, только если увидел титры, сел, обдумал, тогда можно что-то говорить.

Однажды мы выходили из кинозала, и впереди шли гоповатые ребята, один из которых громко комментировал: «Ха, фигня (там было другое слово) фильм, я сам такой могу снять». Это он про «Старикам тут не место» братьев Коэн. Замечено, что такое удивительное самомнение свойственно тем, кто не обладает достойным культурным бэкграундом.

Кино развивается по своим законам, как и любое искусство. Это называется автореференциальность. Сначала кино цитирует само себя, а только потом реальность. Социальные контексты пытаются что-то привнести, но обычно киношными механизмами перемалываются. Более того, если переборщить с социальностью, то фильм выйдет просто несмотрибельный. А плохие (неискусные, некрасивые, некиношные и т.д.) фильмы крайне редко берут награды.

Я помню, как у нас в какой-то момент все стали хаять Оскар: сначала за то, что его дают черным, потом за то, что эмигрантам, затем за то, что его дают политическим, ну и, главное, за то, что его дают гендерным. А мамонты помнят время, когда достаточно было снять талантливый фильм про Холокост, и тебе давали Оскар. Только талантливый здесь ключевое слово. Всегда.

А кинопремии, кинофестивали – это институты, они существуют десятилетиями, они устоялись, они хребет этого искусства. У них внутренние правила, но премий и фестивалей много, и это многообразие создает ориентиры для разных зрителей, особенно для искушенных. Берлинского медведя чаще дают за социальные темы (окошко для политического), но этот фестиваль более открыт для экспериментаторов, для чего-то нового. Венецианский лев стал постепенно ближе к массовому кино, более понятному, но это не значит, что менее искусному. Каннская пальмовая ветвь про консервативность, про высокие стандарты кино, про ценности (и тут прорывается политический контекст).

Да, есть акценты и внутренняя киношная мода: давать иранским режиссерам награды, тайваньским, турецким эмигрантам и т.п. Но посмотрите сами эти фильмы: они обязательно стоят того.

«Анора» взял «Золотую пальмовую ветвь» в конкуренции с последними работами таких любимчиков кинофестивалей и именитых уже режиссеров как маститый Френсис Форд Коппола, избалованный Йоргас Лантимос, эстетичный Паоло Соррентино и даже максимально по нынешним временам политически окрашенный Кирилл Серебренников. Я уверен, что фильм выиграл не потому, что он про что-то, а потому, что он хорош. Надо дождаться и посмотреть, а потом писать рецензии, делать выводы, рекомендовать друзьям, спорить или восхищаться.

А про отмену. Давайте начнем с того, что СВОИХ перестанем запрещать и отменять. Вон у, каждый раз самому смешно произносить, иноагента Монеточки вышел прекрасный альбом: цельный, пропитанный любовью к Родине, желанием ее увидеть, опытом взросления, замужества и материнства, диалектикой феминизма и стремления спрятаться за надежного мужчину, который защитит от всех невзгод на свете. Кто-то мне скажет, что иноагент Монеточка уже не наша, уже не своя, раз ее мнение разошлось с официальным, всего ее надо полишать, и пусть подыхает под забором в загнивающей Европе. Но отмену отмены надо начинать с себя.

Бывший вице-президент РФ Александр Руцкой публично призвал расстрелять исполнителей теракта в Крокус сити холле:
— Исполнители [теракта] — подонки. Необходимо найти заказчиков и перед телекамерами расстрелять вместе с исполнителями! Показать всему миру, что ждет тех, кто поднимет руку или оружие на наших граждан.
Он также заявил о необходимости коренного пересмотра миграционной политики и отношений с республиками Средней Азии:
— Надо навести порядок в миграционной политике! Посмотрите, что у нас происходит во взаимоотношениях с бывшими республиками СССР. Ну где СНГ, ОДКБ, ШОС ? Для начала необходимо сделать выводы по нашим отношениям. Выводы, почему в названных республиках допустили распространение русофобии. Мы уже помогли и спасли [президента Казахстана Касыма-Жомарта] Токаева от свирепствующей оппозиции. Получили «благодарность» в форме откровенного хамства в отношении к нашей стране, президенту Путину. Не надо ни с кем бороться! Необходимо серьезно заняться своей экономикой, социальной сферой, армией.

BRIEF, [5/26/2024 3:47 PM]
Журналист Андрей Шалимов (https://t.me/shalimovprav/934):
— Кинопремии, кинофестивали — это институты, они существуют десятилетиями, они устоялись, они хребет этого искусства. У них внутренние правила, но премий и фестивалей много, и это многообразие создает ориентиры для разных зрителей, особенно для искушенных. Берлинского медведя чаще дают за социальные темы (окошко для политического), но этот фестиваль более открыт для экспериментаторов, для чего-то нового. Венецианский лев стал постепенно ближе к массовому кино, более понятному, но это не значит, что менее искусному. Каннская пальмовая ветвь про консервативность, про высокие стандарты кино, про ценности (и тут прорывается политический контекст). Да, есть акценты и внутренняя киношная мода: давать иранским режиссерам награды, тайваньским, турецким эмигрантам и т. п. Но посмотрите сами эти фильмы: они обязательно стоят того. «Анора» взял «Золотую пальмовую ветвь» в конкуренции с последними работами таких любимчиков кинофестивалей и именитых уже режиссеров как маститый Френсис Форд Коппола, избалованный Йоргас Лантимос, эстетичный Паоло Соррентино и даже максимально по нынешним временам политически окрашенный Кирилл Серебрянников. Я уверен, что фильм выиграл не потому, что он про что-то, а потому, что он хорош. Надо дождаться и посмотреть, а потом писать рецензии, делать выводы, рекомендовать друзьям, спорить или восхищаться.

BRIEF, [5/26/2024 3:54 PM]
Кинообозреватель газеты «Коммерсант» Андрей Плахов:
— (…) русско-американский сюжет всплыл в связи с «Анорой», награждение которой призом номер один стало главной сенсацией фестиваля. Это решение можно рассматривать через разные оптические очки. Фильм о романе юного отпрыска русского олигарха с нью-йоркской стриптизеркой (отличная Майки Мэдисон), которая чуть не стала невесткой токсичного миллиардера, понравился каннской публике и многим критикам тоже: в рейтинге Screen International он делит второе-третье места и уступает только картине Расулофа. Работала и репутация Шона Бэйкера — признанного мастера инди-кино. Тем не менее мало кто всерьез рассматривал эту энергично взбитую смесь сатиры, ромкома и «кэмпа» как претендентку на победу в солидном каннском конкурсе. Даже если некоторые обозреватели сравнивали «Анору» с «Красоткой» Гэрри Маршалла, а Грета Гервиг, оправдывая решение жюри, вспомнила про комедии Эрнста Любича. Однако в его знаменитой «Ниночке» с Гретой Гарбо в роли советской большевички сатирические стрелы были не только ядовитыми, но изящными и неотразимыми, они били прямо в цель. В отличие от «Аноры», создатели которой, судя по всему, очень приблизительно представляли психологию русских (или армянских) героев. Кстати, и сама стриптизерка Анора корнями связана с одной из азиатских республик СССР, но этнические краски пригодились Бэйкеру в основном для эффекта поверхностной экзотики.