Памяти Примуса…

Евреи его не любили: дружил с арабскими диктаторами, обнимался с Арафатом… Ну, с Арафатом в то время кто только ни обнимался – начиная с Клинтона и Переса. Мало кто знал, что после разрыва дипотношений СССР с Израилем в 1967-м этот человек выполнял роль связующего звена между Москвой и Иерусалимом. Причём, с точки зрения тех, кто отвечал за это направление в Израиле, выполнял безупречно. По крайней мере, общавшиеся с ним в тот период его жизни ответственные сотрудники израильского «Моссада» в 2000-х годах высказывались по его поводу вполне комплиментарно. Да и сам он об Израиле говорил вполне позитивно. И не любил антисемитов.

Что до Израиля как государства, тут отношение было более осторожным. Ну, не был он сионистом, хоть тресни. Но вспоминается его разговор с Нетаниягу, когда тот впервые приехал в Москву, насчёт «мирного процесса», когда он сообщил Биби, что если бы он, Примаков (а речь как раз о нем), был израильским премьер-министром, то никому бы никаких территорий не отдал. На что Биби возразил: «Россия такая большая, что может себе это позволить», и получил в ответ: «Она потому такая большая, что никому никогда ничего не отдавала». После чего можно только сожалеть, что евреи такого класса Израилем никогда не управляли и не управляют по сей день, занимаясь другими государствами, побольше…

Его считали проарабским и антиизраильским политиком. С арабами он дружил – это точно. Вся его карьера с юности была связана с арабским миром. Что создавало систему связей и накладывало неискоренимый отпечаток. Но ориентировался он всегда на Москву – не на Багдад или Дамаск, Триполи или Каир, а именно на Москву, в отличие от многих представителей младшего поколения, в 90-е без колебаний нарушивших старое правило: «Белый человек не имеет права состоять на содержании у туземцев», которому сам он был верен. Впрочем, в коррупции его никто и не обвинял. Хотя на протяжении десятилетий он водил дружбу с людьми, контролировавшими десятки и сотни миллиардов долларов.

Он был по советским масштабам барин, жизнелюб и человек, не чуравшийся радостей хорошей компании и хорошего стола, при этом хлебосольный хозяин и хороший отец и дедушка. Точнее – очень хороший. При этом все его домашние жили нормальной жизнью, ничем не напоминающей существование «золотой молодёжи». В том числе после того, как с начала 90-х зарабатывание «на должности» перестало считаться неприемлемым. В итоге чего ни в качестве премьер-министра или министра иностранных дел, ни как глава Службы внешней разведки он ничего не приватизировал и не украл - в отличие от очень и очень многих вокруг. Странный был в этом плане человек…

В списке «Форбса» его искать бесполезно. Олигархом он быть не стремился и не был им, исходя не из отсутствия возможностей – у кого-кого, но у него они были, но потому, что полагал это несовместимым с собственными принципами. Которые у него были – и не теоретические, для прессы и карьеры, а на практике. Хотя он вовсе не был простодушным и прямолинейным догматиком, как не был скрытым диссидентом, за которого его готовы были принимать те, кто плохо его знал, ему симпатизируя. Хитрым он был. Подлым – нет. Не был безгрешен, но понимал это и не строил из себя праведника. Тоже, кстати говоря, не самое часто встречающееся качество…

Такой вот нормальный еврей империи (в его персональном случае - советской и позже – российской). Мало чем отличавшийся от Киссинджера и Олбрайт, с которыми он дружил – если отношения между политиками такого ранга можно назвать дружбой. Западником в современном смысле этого слова, означающем слепую приверженность всему тому, что исходит из Вашингтона, Лондона, Парижа или Брюсселя, он не был изначально – хотя большего, чем он, европейца надо было поискать. Он был реалистом, прекрасно знавшим окружающий мир, понимавшим его в деталях и скептически настроенным в отношении теорий о его немедленном переустройстве, кто бы им ни готов был заниматься.

Был ли он антиамериканистом? Да ни дай Б-г. С чего?! Он просто понимал, что Америка не идеал человеческого общества, американские политики, со всем их напором и нахрапом – люди не слишком грамотные, а американские эксперты не очень отличаются по уровню компетентности от советских. Иначе США не увязли бы во Вьетнаме, как позднее Советский Союз увяз в Афганистане. Что до миссионерства, которое характерно для политики в области распространения демократии, он полагал, что оно ничем не отличается от советского распространения социализма. Те же грабли, вид сбоку. И с чего надо спотыкаться о них всей планетой в очередной раз?

Когда после дефолта 1998 года он возглавил правительство, либеральная публика не то чтобы взроптала, но отнеслась к нему с немалым подозрением. Старый кадр, не из той эпохи, и в команде у него оказалось немало стариков – в том числе из компартии. Кто бы тогда знал, во что превратятся молодые реформаторы, которые до сих пор возглавляют - кто госкорпорацию, кто министерство. Перестав быть молодыми, много заработав и расплодив «эффективных менеджеров», на глазах изумлённого населения догрызающих всё, что ещё осталось от образования, науки, медицины, промышленности и прочего, что можно было осовременить и интегрировать в окружающий мир в 90-х…

Кто знает, что стало бы с Россией, если бы он пошёл на президентские выборы на рубеже столетий и возглавил её? Хуже, чем нынче, её отношения с Европой и США точно бы не были. Распил и раздел всего, что можно и нельзя, скорее всего, снизился бы в разы. Что до арабов – сдавать старых авторитарных лидеров он бы не стал – и, значит, исламисты не пришли бы к власти как минимум в Ливии. Что на момент попытки свержения Каддафи воспринималось бы как возвращение к советским временам, однако на день сегодняшний, когда Европа захлёбывается от наплыва беженцев, а Ливии, как государства, практически нет, со всех точек зрения было бы куда лучше.

Впрочем, и для Израиля «мирный процесс», доведенный до состояния, при котором нет никакой надежды на палестинское государство (евреи имеют от палестинцев одни теракты и головную боль в ООН), а давят «дружественные» американцы и европейцы только на Иерусалим, демонстрирует, что Москва – не худшее из зол, которые в этом процессе были. Но тут уже ничего не сделаешь. И роль Евгения Примакова, о котором, собственно, и написан весь этот текст, тут нулевая, поскольку он покинул этот мир. Неоднозначный человек, в биографии которого больше плюсов, чем минусов. Сделавший в жизни много хорошего и, что не менее важно, куда меньше плохого, чем сделали бы многие на его месте. Близкие знакомые между собой звали его «Примусом» - «первым». Латынь тут, конечно, так себе. Но для еврейского мальчика с Кавказа, ставшего тем, кем он стал, сойдёт. Мир его памяти!

Колумнист «МЗ» Евгений Сатановский - президент российского негосударственного Института Ближнего Востока