В начале сентября под Мариуполем он снял собственный фильм. Правда, детали сценария обещает раскрыть лет через пять, не раньше.

Его называли мягкотелым губернатором, но в критической ситуации он «почему-то» проявил твердость, не свойственную большинству генералов.

Общество, на самом деле, мало что знало о Таруте и судило о нем по приклеенному журналистами ярлыку «олигарх». Правда и в том, что встречают по одежке — а типаж и тембр голоса у совладельца корпорации «ИСД» и впрямь отнюдь не героические. Тем не менее, свой главный пока что бой — за малую родину — он выиграл.

«Малая родина» ответила взаимностью и делегировала уже экс-губернатора в Раду. Поэтому, пускай на фоне простоя Алчевского меткомбината Тарута называет себя банкротом, но политического банкротства он точно избежал.

Тарута, который «никогда не хотел быть политиком», не изменил себе. Судя по всему, в парламенте он будет заниматься привычным делом — будет менеджером. Например, уже инициировал создание специальной комиссии ВР по делам «забытого» Донбасса.

Почему вы никогда не противились ярлыку «олигарх»? Вы же никогда им не были, хотя вас до сих пор так называют.

Сложно переубедить людей в сформированных штампах восприятия. Те, кто меня окружали, знают, что я никогда не использовал в бизнесе рычаги власти. Я же никогда не хотел быть политиком. А в мире бизнеса я выделялся. Никому в таких объемах не давали кредиты на Западе, а мне дали столько, сколько всей стране не дали. IFC – самая требовательная финансовая институция мира — дала мне на реконструкцию Алчевского меткомбината $700 млн. И это — под 2% годовых. Это беспрецедентно на постсоветском пространстве. Но все это — благодаря моей репутации.

Я не хотел кому-то и что-то доказывать, а хотел строить страну через развитие бизнеса.

Ваша цитата после назначения губернатором: «Перед самым своим назначением я говорил с Ринатом. Он заверил меня, что подставит плечо в любой проблеме. Поэтому я спокоен». А вышло, что просто подставил.

Я не могу сказать, что он в чем-то отказывал мне на губернаторском посту... Да, хотелось большего. У нас же у всех было ощущение, что у Рината есть волшебная палочка. До сих пор говорят: вот, если бы Ринат на первом этапе... Мы же на первом этапе не понимали до конца, насколько вся эта тема будет подогреваться российской стороной — как далеко они готовы пойти. Хотя Сан Саныч Чалый нам сказал: «Ребята, как бы вы ни старались — русские будут постоянно нагнетать обстановку в зависимости от реакции Украины. Закроете одну проблему — вылезет другая». На первом этапе в случае более продуманных и жестких действий с нашей стороны можно было локализовать конфликт. Но точно не Ринатом. Он пытался их уговорить, простимулировать.

Деньгами?

Да, предлагали за освобождение здания администрации. Но, как только мы договаривались, тут же приезжали «зеленые человечки» из Славянска и быстренько убирали переговорщиков или меняли их философию. Внутри договориться было невозможно. Но многие думают: если бы Ринат только захотел...

А почему тогда «Оплот» взял под охрану его резиденцию?

Я же многих нюансов не понимал... Я просил Рината собрать «всех своих». И создать критическую массу в том числе и для силового воздействия. Но оказалось, что все они стали бизнесменами, все транформировались. И те, чьей функцией раньше было «защищать», уже оказались к этому не способны. Это была иллюзия, что у Рината есть своя армия. Я тоже думал, что только скажет Ринат — и всё случится.

Ваши знакомые олигархи понимают сейчас, что, если они не изменят некие внутренние настройки, то могут, как минимум, лишиться бизнеса?

Кто такой олигарх — тот, кто использует прежде всего политический и, немного, медийный ресурс для достижения своих бизнес-целей. На самом деле, сегодня влияние Рината в парламенте — минимальное. Его — нету. У нас есть только влияние Днепропетровской области. Пинчук сегодня олигарх или нет? Нет, конечно. Зато появились новые олигархи — от прокуратуры, чиновники. Они зарабатывают огромные деньги, но об этом мало кто знает. Появились аграрные олигархи, которые не меньше интегрированы во власть. Назначаются свои министры, через которых выстраиваются коррупционные схемы. А рекапитализация банков?

Всё ведь перевернулось. И если сегодня брать реальную стоимость активов «старых олигархов», это всё требует серьезного пересмотра. Структура изменилась, а в восприятии народа всё осталось, как прежде.

У вас никогда не пытались «отжать» бизнес в донецком понимании этого слова?

Естественно, пытались. Напрямую — нет, конечно. Но часть активов посоветовали «лучше отдать» или «поменяться». И, объединившись с русскими, мы таким образом защищали себя от возможных поглощений, как это произошло с меткомбинатом им. Ильича. Там как было: цена на сырьё приводили к убыткам — у нас же не было своих источников железной руды. Других вариантов, кроме как потом влиться в структуры Ахметова или Коломойского, не оставалось. Конечно, на более цивилизованных условиях, чем это случилось на «Ильича», все-таки мы вложили в компанию $4 млрд и сделали лучшие заводы на постсоветском пространстве. Но сами мы бы не выжили.

К слову, когда еще в 90-ые на «Азовстали» нас пытались, скажем так, «изнасиловать»...

А кто пытался?

Женя Щербань. Со стороны это выглядело нормально, но по сути... Сама структура экономики страны была такова, что производителю не давали лицензию на экспорт продукции, а давали всяким коммерческим структурам. Это было во времена Звягильского. И они у нас забирали товар по внутренним ценам и продавали на экспорт. А разница между внутренними и экспортными ценами была сумасшедшей. И на этом делали большие капиталы. Но продавать они не умели! И когда они пришли к нам с лицензией на 900 тыс тонн, я занял жесткую позицию — будем продавать сами, а вам компенсировать стоимость вашей лицензии. И мы продавали свою продукцию на 100-150 долларов дороже, чем комбинат Ильича, который «через дорогу» находился. Мы уже тогда работали с ведущими компаниями мира, а не с проходимцами.

Потом уже директор завода Булянда сказал, что меня «заказали». Был у нас такой «Американец» - бизнесмен и киллер в одном лице. И вот ему за мою голову пообещали миллион долларов. И даже дом мой подожгли, но соседи быстро потушили и спасли меня.

А потом я их убедил, что они заработают больше, работая с нами, чем продавая продукцию самостоятельно.

И вот Женя Щербань пригласил меня на встречу — «поговорить о металлургии». А мне говорят: «Куда ты едешь — это же осиное гнездо». Но поехал. Там был Ринат — рыженький такой, молоденький. Был там и Алик Грек. И уже тогда я увидел огромную разницу в подходах. Щербаня уже тянуло на политику — он понял, что можно конвертировать политическое влияние в деньги. Алик Грек мыслил еще категориями заправок, баз, магазинов. А Ринат мыслил глобально: а как связать шахты с заводами, а как выстроить цепочку производственную. Я ему говорил о необходимости слияния двух меткомбинатов в Мариуполе для синергии. Мы говорили о таких вещах, о которых многие еще и не задумывались...

Были и наезды психологические — как раз по «Азовмашу», кстати. Я же его уже спасал один раз. Это когда часть завода купила российская компания «Вентана» питерского бизнесмена Дмитрия Варварина. И они хотели забрать всё. В то время была сложная экономическая ситуация, к тому же часть менеджмента симпатизировала россиянам. И как раз должны были выставлять часть акций на продажу. Ко мне приехали Савчук (с 2000 года — президент ОАО «Азовмаш». - LB.ua), Сарбаш. У них денег не было. И они попросили помочь приобрести акции и сохранить предприятие для Украины.

Пафосно прозвучало.

Для коллектива, для Мариуполя, чтобы не ушло в Россию... Я понимал, что завод могли купить, чтобы убрать как конкурента. В итоге мы (ИСД. - LB.ua) приобрели и затем Савчуку передали, а часть акций у нас осталась в одном предприятии. Чуть позже Савчук сошелся с Януковичем, и уже тот помогал ему. И поэтому я думаю, что это акции даже не Иванющенко, а другого товарища.

Саши или Вити?

Ну, я не думаю, что они такие уж чужие, что у них разные карманы...

А сейчас ситуация в экономике такова, что должно вмешаться уже правительство. А мы сегодня всё урезаем, и никто не думает, что экономике нужно давать импульсы. Одним только снижением налогов вы малому бизнесу не поможете. Он не умрет сегодня, но умрет через полгода. И только. Что мы такого будем больше выпускать, чтобы оно было востребовано? У меня сегодня большие вопросы к бюджету по доходной части. А по Донецкой области что сделали — взяли среднюю базу за три года. Они динамику по 2014 году смотрели или нет? То же самое касается и Луганской области.

Поэтому нужно давать стране точки роста. Что сделали в Европе: понимая, что экономика начинает сталкиваться с проблемами, они выделили на инвестиционное развитие 315 млрд. евро, которые пойдут на оздоровление экономики. Мультипликационный эффект таков: с 1 евро — 15 евро.

Социальная, бизнесовая иерархия, которая была на Донбассе еще в феврале, полностью разрушена. Испытываете по этому поводу некоторую радость?

Донбасс был поражен той же инфекцией, что и вся страна. Но с учетом имеющейся индустриальной и людской агломерации эти болезни проявлялись гораздо сильнее. И там еще с советских времен ничего не делалось, чтобы создавать другой продукт человеческого мышления и бытия. И переход из одной экономики в другую привел к тому, что 20% людей оказались выброшенными на улицу — именно такой была неофициальная безработица. А может, и того больше. Я видел в Луганской области шахтерские поселки, где дома не топились, где выбитые окна были затянуты пленкой. У меня было ощущение, что я нахожусь в африканском гетто. А это Украина 21-го века. Думаете, эти люди были благодарны Украине?

При этом у нас 25-30% населения сидели или привлекались к ответственности, количество инвалидов потрясает воображение, а количество льготников — бьет все рекорды. Поэтому там язвы более обострены.

На Донбассе все было гипертрофированным: и грабилось сильнее, чем в других регионах, и возможностей быстро разбогатеть здесь было больше, чем в других областях. Хотя элиты везде одинаковые, на самом деле. Кроме Львова разве что. На Донбассе неместного бизнеса практически не было. Там нет чужаков. Раньше область контролировали, по-моему, грузино-осетино-дагестанские группы. Естественно, с криминальным миром шла большая война, чтобы отстоять от них свою независимость. От чужого криминального мира.

А мы думали, что от своего... Ахметов в разговорах с вами не говорил, что иначе выстраивал бы область, если бы знал, чем все в итоге обернется.

Понимаете, он уже жил в своем мире — занимался бизнесом, спортом, благотворительностью. Он считал, что его миссия в этом плане выполняется. На самом-то деле, считалось, что, создавая богатство, мы делаем всех счастливыми. Но это же не так.

Простой паренек, поднявшийся с низов, оторвался от реальной жизни.

Да. Он на предприятиях повышал заработную плату, но при этом сокращались люди — и вот это его особо не интересовало. Когда мы в Алчевске делали модернизацию, то на базе местных ресурсов создали большую строительную компанию, где работали фактически все жители города. Более того, мы, понимая, что неизбежно будут сокращения, планировали создать на 800 гектарах индустриальный кластер, который обеспечил бы работой и сокращенных работников, и жителей близлежащих городков.

Будет преувеличением сказать, что война сделала Таруту банкротом?

Была бы обратная ситуация — я бы радовался. А пока что, к сожалению, это так.