Крах Северной Кореи: три сценария

Ким Чен Ын собирается постепенно превратить свою страну в «диктатуру развития».

События последних двух лет в Северной Корее оставляют мало сомнений в том, что Ким Чен Ын решился пойти на то, чего его отец, покойный Маршал (посмертно – Генералиссимус) Ким Чен Ир всегда боялся. Молодой Ким явно решил начать в стране реформы, во многом похожие на первый этап преобразований в Китае и Вьетнаме.

Начиная с весны 2013 года северокорейское сельское хозяйство тихо переводится на семейный подряд. Хотя в открытой северокорейской печати по этому поводу сохраняется полное молчание, на практике северокорейские крестьяне уже два года работают не за выдаваемый государством стандартный паек, 650 грамм в день, а за 30% собранного ими урожая. С будущего года, как ожидается, эта доля будет увеличена до 60%.

В промышленности активно расширяются права директоров предприятий, причем это расширение напоминает не столько горбачевский хозрасчет, сколько тихую приватизацию, характерную для дэн-сяо-пиновского Китая 1980-х годов. Во внешней политике в сочетании с традиционными упражнениями в ядерной дипломатии идет активный поиск возможных источников внешних инвестиций.

Все эти мероприятия разумны, а главная цель их вполне очевидна: Маршал Ким Чен Ын собирается постепенно превратить свою страну в «диктатуру развития», во многом похожую на те, что когда-то существовали на Тайване и в Южной Корее, а в наше время вполне успешно функционируют в Китае и во Вьетнаме. Для модели «диктатуры развития» характерно сохранение жесткого авторитаризма в политике в сочетании с ориентированной на экспорт экономикой, главное преимущество которой – наличие огромного количества дисциплинированной, покорной и дешевой рабочей силы. Эту модель можно критиковать, можно мечтать о прекрасных (но, увы, в реальной истории так нигде и не реализованных) альтернативных вариантах «демократической модернизации» отсталых стран, но именно «диктатура развития» оказалась наиболее успешной формой модернизации во всей Восточной Азии.

Завтра кризис

Однако в этой связи возникает вопрос о том, удастся ли Ким Чен Ыну удержать ситуацию под контролем. Неслучайно его отец, Стальной Полководец Ким Чен Ир, будучи человеком совсем не глупым и хорошо осведомленным о положении дел за границами Кореи, до самого своего конца не решался на проведение реформ. Причина этого поведения Генералиссимуса Ким Чен Ира вполне рациональна: он хорошо понимал, что в разделенной стране реформы являются крайне рискованными с политической точки зрения.

Проведение реформ будет неизбежно означать и ослабление правительственного контроля, и распространение информации о ситуации за пределами страны. Это, в свою очередь, приведет к тому, что жители КНДР довольно быстро узнают, как живут их собратья на богатом Юге, где уровень доходов на душу населения то ли в 15, то ли в 30 раз больше северокорейского (самый большой в мире разрыв между двумя странами, имеющими общую границу). Понятно, что в этих условиях у северокорейского населения возникнет немалый соблазн попытаться решить все экономические проблемы простым и очевидным политическим способом – отделавшись от существующего режима, объединиться со сказочно богатым Югом.

Впрочем, отказ от проведения реформ является еще более рискованным решением, ибо эрозия режима семьи Ким продолжается, возможность контролировать население ослабевает, а информированность простых северокорейцев о жизни за рубежом, и в особенности в Южной Корее, все время возрастает. Поэтому, скорее всего, Ким Чен Ын принял правильное решение не дожидаться кризиса пассивно, а взять инициативу в свои руки. Однако к каким последствиям это приведет?

Понятно, что «грядущие годы таятся во мгле». Будущее многовариантно – настолько многовариантно, что не в силах человека предсказать, что ждет нас через годы и десятилетия. Тем не менее без прогнозов на будущее никто и никогда не обходился – хотя, конечно, относиться к ним следует со сдержанностью и осторожностью.

Вариант 1. Сами

Первым вариантом – скорее всего, наиболее благоприятным для большинства заинтересованных сторон, но, к сожалению, и наименее вероятным – является успех начинающихся ким-чен-ыновских реформ. Иначе говоря, речь идет о том, что Северная Корея постепенно превратится еще в одну стабильную «диктатуру развития» и будет сильно напоминать уменьшенную копию Китая. Правда, сохранять стабильность в такой диктатуре будет крайне затруднительно, поэтому экономическая либерализация и постепенный переход на рыночные капиталистические рельсы будет там сочетаться с жестким политическим контролем.

Нравится это нам или нет, но возможная северокорейская «диктатура развития» будет куда более жестокой, чем аналогичная «диктатура развития» в Южной Корее 60-х годов или нынешняя «диктатура развития» в Китае. Когда совсем рядом существует огромный, притягательный своим богатством и, что очень важно, одноплеменный сосед, сохранить ситуацию под контролем можно, только если держать народ в узде. Разумеется, не может идти и речи о внедрении в Северной Корее такого специфического китайского института, как регулярная сменяемость руководства: власть должна оставаться в руках текущего Кима.

Кроме этого, реформирующаяся Северная Корея сохранит ядерное оружие, которое является для нее и гарантией защиты от внешнего нападения (в первую очередь со стороны США, но и не только) и главным дипломатическим инструментом. Более того, даже проводя реформы, Ким Чен Ын будет вынужден время от времени устраивать небольшие внешнеполитические кризисы – в том числе и потому, что ощущение внешнего врага чрезвычайно полезно для сплачивания населения.

Такой вариант можно было бы только приветствовать. Однако куда более вероятным представляется то, что попытки реформ всего лишь ускорят наступление кризиса. Впрочем, таким же результатом закончится и отказ от проведения реформ.

Варианты 2 и 3. С другими

Северокорейский кризис, скорее всего, будет крайне неприятным испытанием как для самих корейцев, так и для их соседей. Речь идет о полной или частичной дезинтеграции власти и вспышке нестабильности в стране, которая обладает ядерным оружием, но при этом располагается в центре одного из самых динамичных и густонаселенных районов планеты. Мало надежды на то, что будущая северокорейская революция, если она произойдет, будет бескровной. Скорее всего, сторонники семьи Ким будут сражаться до конца, считая, что в случае падения режима и объединения страны под эгидой Сеула их всех ждет печальная судьба. В этот кризис, с большой долей вероятности, втянутся и внешние игроки, в первую очередь – США и Китай, но, возможно, также и Россия с Японией.

Однако Северная Корея – отнюдь не Сомали. Дело тут и в расположении страны, и в ее небольших размерах, и, главное, в том, что никто не будет мириться с продолжительным хаосом на границах густонаселенного и высокоразвитого региона. Скорее всего, результатом такого кризиса может стать либо южнокорейское (с американским благословением и частичным участием), либо же китайское вмешательство в конфликт.

Результатом китайского вмешательства, вероятно, станет возникновение на Корейском полуострове еще одного варианта «диктатуры развития». Скорее всего, эта «диктатура развития» будет мягче и цивильнее, чем ее доморощенный аналог, и, с большой долей вероятности, откажется от ядерного оружия. Действительно, ядерная Северная Корея Китаю совершенно не нужна, хотя на настоящий момент в списке целей, которые преследует Китай на Корейском полуострове, денуклеаризация занимает весьма скромное место.

В остальном, скорее всего, в Пхеньяне будет сохранен прежний политический и идеологический декор. Более того, совсем не исключено, что во главе такого прокитайского режима будет находиться кто-то из семьи Ким, которая в глазах большинства северокорейцев обладает определенной легитимностью. Скорее всего, на эту роль может претендовать Ким Чен Нам, старший сын Ким Чен Ира, который уже давно живет в Китае под надзором и защитой китайских властей и время от времени дает продуманные и достаточно резкие интервью, напоминающие миру о его существовании.

Наконец, третьим возможным (и на настоящий момент наиболее вероятным) вариантом может стать южнокорейское вмешательство. В этом случае судьба Северной Кореи не будет слишком отличаться от судьбы Восточной Германии. Южнокорейские части при более или менее активной поддержке как США, так и сторонников внутри страны займут территорию Северной Кореи и объявят, что в соответствии с южнокорейской Конституцией бушевавший почти столетие на северной части страны «коммунистический мятеж» наконец благополучно «подавлен». После этого начнется процесс переваривания Севера, который, учитывая гигантский разрыв в культурном и экономическом развитии, может занять десятилетия и будет крайне мучительным как для жителей Севера, так и для жителей Юга.

Эти три сценария представляются наиболее вероятными сейчас. Ни один из них нельзя назвать идеальным, все они подразумевают большое количество жертв, причем часто – невинных жертв. Однако, увы, у корейской проблемы простых решений нет. Дипломаты могут говорить о мире, сотрудничестве и прочих приятных вещах столько, сколько им хочется, но на практике лучше думать не о том, как чудодейственным образом решить проблему или, наоборот, навечно заморозить ситуацию на полуострове (последнее будет тоже своего рода чудом), а о том, как бы минимизировать ущерб и способствовать реализации тех сценариев будущего, которые являются менее разрушительными.

Андрей Ланьков, Slon.ru