еще раз повторяю, единственное, что будет делать Европа, это санкции.
Но это очень серьезно, потому что, как совершенно правильно написал Милов тут в посте на «Эхо», ключевая проблема российской экономики – это накопленный огромный внешний долг. Это 650 миллиардов долларов. Причем, напомню, в основном это доллары заимствования компаний. Эти компании, очевидно, не смогут дальше кредитоваться на Западе, даже если они не попали в санкционный список. Это значит, что они будут перекредитовываться в России.

У государственных банков нет столько денег, тем более что государственные банки тоже занимали значительную часть этих денег на Западе. Если компания получала кредит Сбербанка и ВТБ, это не значит, что это были исключительно русские деньги.

Значит, в условиях экономической рецессии (а в России рецессия) эти долги превращаются в пирамиду. Значит, соответственно, два варианта: либо занимать у Китая. Но Китай в отличие от европейцев не будет давать просто так, Китай будет просто покупать, причем по заниженной цене.

Второй вариант – рефинансировать за счет российских госбанков. Но как я уже сказала, у них просто столько нет. То есть это будет означать сначала инфляцию, потом, видимо, ограничение курса доллара.

Помимо этих финансовых санкций будет, естественно, ограничение сбыта рынка российского газа (я об этом уже говорила), что разворачивается отношение Запада к Ирану. Иран тоже не подарок, но мы видим, что американцы снимают с него санкции. И если иранский газ пойдет в Европу (это может произойти в течение нескольких лет), то, скажем так, в Европе цена на российский газ упадет сильно.

Итого, всё, что мы имеем, мы имеем приближающийся коллапс российской экономики. Какими темпами он приближается, я вам скажу, например, очень простую вещь. Продажи за последние 6 месяцев, рынок автомобилей в России упал на 30%. В торговых сетях 30-35% падение. Если вы посмотрите, сколько в Москве было за последние 3 месяца куплено дорогих квартир (действительно, дорогих, ценой выше 2 миллиона долларов), то, насколько я понимаю, ответ «Ноль». И так далее.

Как будет проходить этот коллапс? Ну, мы уже замечаем. Вот у нас только что банкротится на наших глазах компания «Мечел». Очень такое, значительное событие, на мой взгляд. Прежде всего значительное тем, что капитализация «Мечела» составляет 1 миллиард долларов (сейчас меньше даже), а общая задолженность около 10 миллиардов, причем, в основном, у госбанков.

Вопрос: каким способом государственные банки давали «Мечелу» деньги, если не за откаты, имея такую капитализацию и такую задолженность? Куда они глядели?

Да, понятно, отчего обанкротился «Мечел» - у него была такая инвестиционная политика. Потому что, например, по-моему, в позапрошлом году, да, в декабре 2012 года «Мечел» покупал всё, что угодно. «Мечел», например, купил в декабре 2012 года контрольный пакет Ванинского порта за полмиллиарда долларов.

Компания, которая рядом была на конкурсе, это была компания Владимира Лисина, владельца «Новолипецкого металлургического комбината», предлагала 200 миллионов долларов. Но при этом у Лисина есть несколько портов и у Лисина есть Первая грузовая компания, то есть у него гигантский грузовой логистический бизнес. Лисин знал, что покупает. И если Лисин покупал это за 200 миллионов долларов, то, видимо, это 200 и стоило. А если человек выложил за это 500, ну, это, мягко говоря, был гибрис, как говорили греки.

Вот такая была политика компании, такие были у нее долги. Вот теперь она банкротится. И уже состояние российской экономики такое, что ее спасать, скорее всего, не будут.

Но у меня вопрос: это единственная компания, которая странным образом получала деньги у госбанков? Это единственная компания, которая вела не очень вменяемую инвестиционную политику? Ну, наверное... Наверное, у нас есть еще. Наверное, скажем, когда речь идет о людях, которые покупали всё, что угодно, на рынке за любую цену, лишь бы было мое, то это господин Зюзин, владелец «Мечела» - это не первый человек, имя которого приходит на ум.

У нас произошло банкротство туристической компании (уже нескольких). Одна из них – это фирма «Нева», которая замечательна тем, что ее главой, хозяином некоторое время был господин Стржалковский, тот самый, которого Потанин в целях защиты от Дерипаски, эффективный менеджер пригласил побыть генеральным директором «Норильского Никеля».

Вот, меня банкротство «Невы» интересует, знаете, только с одной чисто технической точки зрения. Вот этот замечательный человек Стржалковский руководил «Норильским Никелем». А был ли он эффективный менеджер? Был ли он эффективный менеджер, если он был назначен, в основном, потому, что он такой, так сказать, типа там вот близкий к питерским чекистам, и этих чекистов, вот, через эту самую турфирму возил на отдых в Финляндию, и эта самая турфирма еще и разорилась. Вот, если эта турфирма разорилась, какой эффективности был господин Стржалковский? Что у нас по итогам его наследия в «Норильском Никеле»?

Или вот посмотрите еще, дивная история, которая случилась на днях, которой я просто аплодирую. Арест акций Башнефти, принадлежащих Владимиру Евтушенкову, главе корпорации «Система». Допрос господина Евтушенкова, одного из крупных российских олигархов, по-моему, в Следственном комитете. Ну, у нас не каждый день олигархов допрашивают, да еще по поводу акций. Как-то, все-таки, знаете, Башнефть не «Рога и копыта», ее покупали у семьи Рахимова. Ну, всем было известно. Я думаю, Владимир Владимирович знал, кто чего покупает.

Ну, понятно, чего говорят на рынке. На рынке говорят, что это передел Башнефти в пользу того, кто у нас сейчас главный человек в нефтяной промышленности – Игорь Иванович Сечин. Что это не могло произойти без одобрения самого большого начальника. Вообще известно, что Башнефть Сечин хотел еще давно. Тогда ее купил Евтушенков. Всё время при этом ходили слухи, что Евтушенков в этом владении Башнефтью фрондирует еще более высокопоставленных политиков. Называли постоянно имя Медведева.

Я еще раз повторяю, это может быть вранье – мало ли кто кого когда называет. Я просто пересказываю то, что говорят на рынке.

Но что удивительно для меня во всей этой истории? Прежде всего мне удивительна вся эта история, что мне неоднократно называли имя Евтушенкова (в частности, мне это имя называл губернатор Донецкой области Тарута) как человека, который использовался Кремлем, скажем так, в контактах с Януковичем. Вот, самые разные люди в деловой элите это подтверждают, и, действительно, у Евтушенкова были хорошие связи с Януковичем. В частности, известно, что он входил (Евтушенков, российский олигарх) в состав местного крымского кооператива «Озеро». Было у них такое вместе с Януковичем Общество охотников и рыболовов, которому отчуждили там гигантское количество крымских земель. И вот это, собственно, было охотничье хозяйство Януковича, это был такой клуб для самых избранных, и там была доля Евтушенкова.

Вот, меня поражает то, что вот у нас Украина с одной стороны, а с другой стороны вот тут делят Башнефть. И это происходит... Свои своих жрут.

И, собственно, две версии ходят на рынке, почему это происходит. Одна из них связана с Раилем Сарбаевым – это такой бывший сотрудник корпорации «Система», который захотел баллотироваться на пост президента Башкирии. Самая конспирологическая версия гласит, что враги Евтушенкова в Кремле подговорили Сарбаева баллотироваться на этот пост, а потом донесли Путину, что, вот, что творит Евтушенков.

Другая версия гласит, что, вот, дескать, когда еще Евтушенков покупал Башнефть, на самом деле, это была не покупка, ему дали ее подержать. А потом, значит, когда сказали «Ложь взад», он запросил несуразную цену. Конечно, эта вторая версия носит на себе такой, чекистский отпечаток, потому что эти люди всегда, когда что-то отнимают, объясняют, что это не они хотят забрать, а это им несправедливо не отдают.

Но, вот, еще раз повторяю, мне кажется чрезвычайно симптоматичным, что, вот, в ситуации, когда и так российская экономика не в лучшем состоянии и ситуации, прошлых заслуг не считают. Как минимум, вроде бы, Владимиру Владимировичу, ну, странно, что... Ведь, если бы он вызвал к себе главу АФК «Система» и сказал бы ему, наверное, глава АФК «Система» послушался. Странно, что вот такие крупные истории происходят в ситуации, когда и всё так вокруг не спокойно.

Что происходит на этом фоне? На этом фоне, напоминаю, происходит кража накопительной части пенсий россиян. На этом фоне принимается и проталкивается фантастический закон, фантастические поправки в Налоговый кодекс, которые чисто теоретически должны деоффшоризовать российскую экономику, которая, на самом деле, конечно, ее окончательно угробит и всё, что может, сбежит на Запад.

На этом фоне продолжается безумный продолжающийся рост транзакционных издержек, связанных с функционированием внутри российской экономики. У нас расходы на энергетику уже выше, чем в Америке, но еще на 20% ниже, чем в Европе.

У нас... Спросите любого промышленника, он скажет, что тот цех, который стоит построить в Европе 100 миллионов евро, у нас будет построить стоить 180 миллионов евро. Часть этого будет связана с требованиями Ростехнадзора совершенно безумными, которые соответствуют где-то приблизительно, во-первых, 50-60-м годам, то есть не берут во внимание техническое развитие человечества вообще. А часть связана с тем, что по-прежнему они рассчитаны на те нормы, которые были приняты в Советском Союзе, который жил в ожидании ядерной войны. И, скажем, согласно требованиям Ростехнадзора, если ты строишь нефтеперерабатывающий завод, то, в принципе, у тебя нефтеперерабатывающие установки должны быть расположены на таком расстоянии друг от друга, что если одна взорвется, то другая продолжает функционировать. Понятно, какие это издержки в связи с коммуникациями, понятно, какие это издержки означает (увеличение земельных площадей, налога на землю, коммуникаций и так далее).

Вы знаете, какие у нас есть и какие у нас продолжаются увеличиваться нормы регулирования? У нас, например, знаете, что от промышленных предприятий требуют сбрасывать воду рыбоводческой чистоты? Вот, рядом со мной течет речка. Она никакая не промышленная речка, в нее просто сбрасывается город. Речка эта никогда не замерзает и покрыта желтой пеной, потому что понятно: химикаты с полей, из сортира, бог знает что течет. Это не рыбоводческая речка.

Но если из этой речки заправится промышленное предприятие, то обратно его сточные воды должны иметь такую чистоту, которой не обладает вода в природе. А дальше от этой воды, которую, естественно, никто не сбрасывает, рассчитываются штрафы.

И я могу привести десятки, сотни таких примеров, которые заключаются в том, что, с одной стороны, у нас есть вот эти схлопывающаяся финансовая катастрофа и ухудшающееся финансовое положение. С другой стороны, в рамках этого ухудшающегося положения у нас, очевидно, будут возрастать налоги, которые всё меньше людей будут платить. И у нас очевидно будут возрастать требования к производству, которые будут кормить чиновников, которые сделают любого предпринимателя зависимым от этого чиновника, как он, собственно, уже и является. И которые, в конце концов, кончатся тем, что у нас предприятия будут останавливаться. Уже не потому, что они будут останавливаться как «Мечел» оттого, что их владелец занимается рискованной кредитной политикой. А они будут останавливаться оттого, что невозможно.