ДИСКУССИОННЫЙ КЛУБ НОВОСТЕЙ

Объявление

ПЕРЕХОД НА САЙТ Fair Lawn Russian Club


Чтобы открывать новые темы и размещать сообщения, вам нужно зарегистрироваться! Это не отнимет у вас много времени, мы не требуем подтверждения по e-mail.
Но краткие комментарии можно оставлять и без регистрации! You are welcome!

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.



Жизнь Адель

Сообщений 1 страница 6 из 6

1

Кинокритики всего мира единодушно сошлись на том, что "Жизнь Адель" — одна из главных картин нового века! Сексуальная чувственность очаровательной Адель распускается, как нежный цветок. И вроде бы ей не на что жаловаться: у Адель уже есть ухажер-одноклассник, но ласки с ним лишены эротического электричества , и чего-то страшно не хватает. Наверное того сладкого оцепенения и возбуждения, которые она испытала однажды, встретив на улице обворожительную девушку с синими волосами. Адель еще не подозревает, что именно этой незнакомке предстоит изменить её жизнь навсегда. Девушку с синими волосами зовут Эмма, и она заставит Адель испытать невероятную, всепоглощающую силу любви.
http://www.listapad.com/uploads/images/f1e00b22078aa65dca1c1158849da969.jpg

В ролях

Леа Сейду, Адель Экзаркопулос, Салим Кешьюш, Жереми Лаэрт

Режиссер
АБДЕЛАТИФ КЕШИШ

Сценарий
АБДЕЛАТИФ КЕШИШ, ГАЛИЯ ЛАКРУА (ПО МОТИВАМ ГРАФИЧЕСКОГО КОМИКСА ЖЮЛИ МАРО “СИНИЙ-САМЫЙ ТЕПЛЫЙ ЦВЕТ» )

0

2

Обладатель «Золотой пальмовой ветви» 66-го Каннского международного кинофестиваля.

Летом после фестиваля режиссёр работал над прокатной монтажной версией фильма (в Каннах демонстрировался рабочий вариант)
Национальный и международный прокат «Жизни Адель» начался осенью 2013 года, во Франции картина стартовала с первой строчки бокс-офиса — за премьерный уикенд её посмотрели более 260 тысяч зрителей
Кинотеатральной версией фильма продолжительностью около трёх часов Кешиш не ограничился и анонсировал «финальный монтаж», который на 40 минут длиннее, также режиссёр не исключил съёмки сиквела

Сюжет

Фильм о становлении сексуальности, о взрослении, о роковой любви.
Адель (Адель Экзаркопулос) — среднестатистическая французская старшеклассница. Она живёт в пригороде Лилля и каждый день едва успевает на утренний автобус до лицея. В школе Адель проявляет интерес к литературе и языкам. Показан урок французской литературы, на котором обсуждается роман «Жизнь Марианны» Пьера Мариво. На Адель книга производит сильное впечатление.
После занятий подруги Адель обращают её внимание, что она явно вызывает симпатию у парня из старшего класса, Тома (Жереми Лаэрт). Адель он тоже нравится. На следующее утро они случайно встречаются в автобусе и договариваются встретиться после занятий. По дороге на свидание Адель обращает внимание на девушку, волосы которой окрашены в синий цвет. Свидание с Тома из уличного кафе переходит в кино. Вернувшись домой, Адель пребывает в растерянности, понимая, что с Тома у неё нет ничего общего и что хоть он и добрый парень, к нему её тянет гораздо меньше, чем к незнакомке с синими волосами.
На следующий день в лицее, Адель избегает Тома и расспросов навязчивых подруг об их свидании. Когда Тома просит её объясниться, она просто целует его и проводит с ним ночь. После этого Адель в полном смятении понимает, что она не может быть с Тома. Она бросает Тома и чтобы отвлечься идет с другом-геем в ночной гей-клуб, где снова встречает девушку с синими волосами, Эмму (Леа Сейду). Эмма — студентка университета факультета искусств.
На следующее утро Эмма ждет Адель у выхода из школы. Девушки гуляют по набережной, рассказывают друг другу о себе и, хоть они мало в чём похожи, они явно друг другу нравятся. Одно появление Эммы у лицея Адель приводит к шквалу эмоций со стороны одноклассников. При следующей встрече подруги Адель ведут себя агрессивно, возникает ссора по поводу сексуальной ориентации Адель.
http://naviny.by/media/2013.11_w2/adel-1.jpg

Адель все больше проводит время с Эммой. Их влечение переходит в бурную страсть. Девушки знакомятся с родителями друг друга, причем Адель выступает в качестве девушки Эммы, а Эмма в качестве подруги, помогающей с экзаменом по философии. Эмма неплохо рисует и Адель становится её главной музой.
Несмотря на сильное влечение друг к другу, девушки очень разные. У Адели четкий жизненный план и план карьеры преподавателя, который она с успехом реализует. Эмма пытается реализовать себя как художник, что намного сложнее. Эмма с головой уходит в творческие заботы. Адель — воспитатель в детсаду. Эмма живёт открыто, Адель скрывает свою связь с Эммой.
В итоге Адель начинает тайно встречаться с парнем с работы, устав от отчужденности Эммы. Когда Эмма это узнает, она в бешенстве выгоняет Адель, несмотря на мольбы Адель простить её и дать ей объясниться. С этого момента жизнь Адель — это работа, на которой ей удается улыбаться, одиночество и слезы вечерами. Её чувства не притупляются даже через три года.
Адель, наконец, встречается с Эммой в кафе. Признается ей в любви и просит вернуться. Эмма говорит сквозь слезы, что у неё теперь семья, а Адель в прошлом. Окончательно осознание потери приходит к Адель на выставке Эммы, где на большинстве картин уже другая женщина, а сама Адель в синем платье выглядит неуместно и особо не привлекает внимание Эммы.
Со слезами на глазах Адель уходит.

Актёр Роль
Адель Экзаркопулос Адель
Леа Сейду Эмма
Салим Кешьюш Самир
Жереми Лаэрт Тома
Шандор Фунтек Валентен
Карим Саиди Кадер
Катрин Сали мать Адель
Орельен Рекуан отец Адель
Байя Реаз Мерьем
Том Харье Пьер

Джастин Чанг в своей статье для журнала Variety написал, что фильм содержит «самые бурные графические сцены лесбийского секса, которые можно вспомнить на данный момент»[
Джордан Минтзер из The Hollywood Reporter сказал, что несмотря на трёхчасовую длительность, «[фильм] удерживал феноменальными поворотами Леи Сейду и новичка Адель Экзаркопулос, в чём присутствует чёткое, прорывное исполнение».
Питер Брэдшоу из The Guardian назвал картину «искренней» и «страстной», и наградил её четырьмя из пяти звёзд.
Стивен Гаррет из The New York Observer сказал, что фильм был «не чем иным, как триумфом» и является «крупной работой в пробуждении сексуальности».
Автор оригинальной истории Жюли Маро менее тепло отнеслась к фильму.
Она подвергла критике сцены секса в картине, сравнивая их с порнографией; она сказала: «Гетеронормативные просмеялись, потому что они не понимают этого и сочли сцены нелепыми. Геи и квиры просмеялись, потому что [сцены] не убедительны, и они сочли их нелепыми»
. Однако она заявила, что считает фильм «ещё одной версией… той же истории»[10].

Фильм выиграл премию ФИПРЕССИ и «Золотую пальмовую ветвь» на Каннском кинофестивале в 2013 год Актрисам Адель Экзаркопулос и Леи Сейду «Пальма» была дана в качестве специального приза.
В гонке за «Оскар» картина принимать участие не будет, так как выйдет в широкий прокат в октябре, что по правилам Академии недопустимо

0

3

"Жизнь Адель": устрицы, макароны и первая любовь
12:0506.11.2013 (обновлено: 16:39 06.11.2013)329621325
О фильме французского режиссера тунисского происхождения Абделатифа Кешиша "Жизнь Адель" в рецензии проекта Weekend.

Наталия Григорьева

Наделавший шума в Канне — не только победой в основном конкурсе, но и одним своим появлением — фильм французского режиссера тунисского происхождения Абделатифа Кешиша "Жизнь Адель" выходит в российский прокат, хоть в то, что это произойдет, не верилось до последнего момента. Картину не перестают обсуждать даже спустя полгода после премьерного фестивального показа, в основном из-за весьма откровенных и продолжительных сцен однополого секса. На поверку же "скандальная" лента оказывается историей вовсе не о лесбийской любви, а о любви в целом — и в этом одновременно и недостаток, и достоинство фильма.

Главная героиня — старшеклассница Адель (Адель Экзаркопулос), девочка из хорошей семьи, которая любит приготовленные отцом макароны с томатной пастой, мечтает стать учительницей и вот-вот отметит 18-летие, но при этом все еще не слишком уверена в том, кто же ей нравится больше — мальчики или девочки. Потому растерянно целуется на переменах и с теми, и с другими. Окончательно определиться девушке помогает встреча с Эммой (Леа Сейду), студенткой художественного ВУЗа. У нее волосы синего цвета, либерально настроенные родители, подающие на ужин устриц, и весьма определенная сексуальная ориентация. Адель влюбляется в Эмму с первого взгляда, та отвечает ей взаимностью. Поначалу девушки истово занимаются сексом в соседней от родителей комнате, позже — начинают жить отдельно. Эмма рисует Адель обнаженной и устраивает во дворе артистические вечера для своих богемных друзей творческих профессий, а Адель преподает в школе и готовит Эмме макароны по папиному рецепту. За три часа экранного времени перед глазами проносятся несколько лет жизни — Адель взрослеет, Эмма избавляется от синих волос, но вместе им не быть — тут либо устрицы, либо макароны. 

Еда у Кешиша и впрямь становится краеугольным камнем повествования и наглядным символом непреодолимых противоречий. Крупные планы тарелок и жующих ртов — сцены за столом показаны с той же откровенностью, что и сцены в постели. Свободным от предрассудков родителям Эммы под стать изысканные блюда, которые в простой семье Адель не в почете — как, вполне возможно, и нетрадиционные сексуальные отношения. Режиссер избегает острого социального фона, лишь штрихами указывая на все еще существующую в сплошь толерантном европейском обществе проблему. Адель стесняется признаться язвительным одноклассницам, что ходила в гей-клуб, и на всякий случай представляет Эмму родителям, как репетитора по философии.

Во второй части фильма, переход к которой легко упустить, хоть по сюжету за кадром остаются сразу несколько лет жизни, открытого конфликта с внешним миром уже нет. Но изменения все же разительны, тем интереснее постепенно находить их — фильм Кешиша весь состоит из мельчайших внешних деталей, которые режиссер рассматривает словно через лупу. Вначале было интересно во всех подробностях, животных, натуралистичных, показать, как две девушки занимаются сексом или пережевывают пищу, позже — что осталось, когда страсти улеглись. Отгородившись от мира снаружи, героини становятся заложницами друг друга и разделяющей их культурной пропасти. В этот момент история теряет какую-либо половую принадлежность, и ее исход, как и многие сюжетные повороты, становится очевидным и даже предсказуемым. Уже не задумываешься, что перед тобой рассказ об отношениях двух женщин — будь на их месте мальчик с девочкой, вряд ли было бы иначе.

Эта простота с одной стороны даже разочаровывает, ведь не случайно же они влюбленные друг в друга девушки, ведь должно же быть что-то иное, незнакомое, что сделает "Жизнь Адель" — откровением.

На деле же оказывается, что это самое откровение не в 6 минутах почти порнографического лесбийского секса, и не в обозначенном молчаливом, но агрессивном и пугающем неприятие общества, и не в том, что не жить героиням вместе долго и счастливо. Оно, если и есть, как раз в простоте.
Внезапно оказывается, что "Жизнь Адель" — не про однополую любовь, а про любовь, в каком-то смысле общую для всех. Чтобы проститься с детством, нужно проститься — со слезами, мучительно — с первой любовью, которая проходит также неизбежно, как и "детская припухлость" лица Адель. Именно это, как ни странно, делает фильм Кешиша более чем подходящим для широкого проката, а посмотреть его, в примитивных образовательных целях, стоит как раз тем, кто считает геев и лесбиянок неспособными на чувства инопланетными извращенцами. И пусть не того ждешь от фестивального кино, но миссия, не поспорить, достойная. Да и не фестивальное оно, а самое что ни на есть массовое.

РИА Новости http://ria.ru/weekend_cinema/20131106/9 … z2k8e2Yuzx

0

4

Абделатиф Кешиш: "Золотая пальмовая ветвь" не изменила мою жизнь

Режиссер фильма "Жизнь Адель" Абделатиф Кешиш рассказал в интервью РИА Новости об универсальности истории любви Адель, сложностях отношений между людьми из разных социальных классов и о том, что изменилось после победы в Канне.
http://cdn1.img22.rian.ru/images/97447/95/974479547.jpg

Режиссер Абделатиф Кешиш на пресс-конференции в агентстве РИА Новости

На этой неделе в прокат выходит главный фильм Каннского кинофестиваля — "Жизнь Адель" (La vie d'Adele) Абделатифа Кешиша. История любви двух девушек в Канне не оставила равнодушными ни кинокритиков, вручивших фильму приз ФИПРЕССИ, ни членов жюри во главе со Стивеном Спилбергом, которые в итоге присудили фильму "Золотую пальмовую ветвь". Об универсальности истории любви Адель, сложностях отношений между людьми из разных социальных классов и о том, что изменилось после победы в Канне, режиссер картины Абделатиф Кешиш рассказал в интервью РИА Новости.
Беседовала Мария Токмашева.

- Один из первых ваших фильмов — "Увертка" — строился на тексте пьесы Мариво "Игра любви и случая". В "Жизни Адель" уже другое произведение этого же драматурга играет большую роль — особенно в начале картины. Почему вы так часто делаете отсылки к Мариво. Это особенный для вас литератор?

— Вы совершенно правильно заметили, что я очень люблю Мариво. Это правда — у меня особое отношение к этому автору. Мне кажется, он один из самых недооцененных писателей той эпохи. Я его очень люблю. И за язык, и за определенную легкость, которая присуща его пьесам. Поэтому я к нему испытываю некоторую нежность и цитирую его и в "Жизни Адель", и в "Увертке". К тому же мне нравится легкость восприятия его пьес. Притом, что это не поверхностная легкость, не простота, а именно то, что простым языком он рассказывает о сложных вещах. Его пьесы можно читать совершенно спокойно и расслабленно. Еще мне нравится, что персонажи его пьес часто простые люди, к которым я тоже испытываю некоторую слабость. А Мариво много внимания уделяет слугам, при этом описание их проникнуто большой нежностью.

- В той же "Увертке" учительница, объясняя своим ученикам смысл пьесы "Игра любви и случая", говорит, что текст этот в том числе и о том, что бедные люди, как правило, остаются с бедными, а богатыми — с богатыми. Неважно, в каких условиях и при каких обстоятельствах они познакомились.
— Мариво не говорит, что бедные должны жениться на бедных, а богатые — на богатых. Но он действительно отмечает, что очень трудно, практически невозможно вырваться из своей социальной группы. И, как правило, именно так и происходит: человек не может выйти из своего социального круга. Эта идея, по сути, проверяется и в "Жизни Адель". Здесь как раз и показана эта проверка жизнью: между двумя девушками из разных социальных слоев — останутся они вместе или нет? Разрыв здесь как раз и происходит из-за того, что они из разных социальных слоев. Именно поэтому Эмма "выкидывает" из своей жизни Адель. Именно поэтому отношения их заканчиваются разрывом.

- Кстати, когда для вас начинается этот разрыв? Мы с коллегами долго обсуждали эту тему. И спорили о том, когда же почувствовалось это социальное неравенство. Мне показалось, что момент этот наступает, когда Эмма приходит на семейный ужин к Адель, другим — что социальное неравенство особенно чувствуется на дне рождения Эммы, когда Адель беспрерывно готовит и понимает, что ей особо не о чем разговаривать с друзьями Эммы — художниками-интеллектуалами.

— Для меня разрыв начинается со второй части. Он происходит не когда Эмма приходит на ужин к Адель — в семью, где готовят спагетти. И не во время дня рождения, когда Адель занята приготовлением еды, в то время как все остальные уже сидят за столом и ведут разные беседы. Для меня разрыв начинается в тот момент, когда Эмма начинает писать Адель. Именно тогда вдруг становится понятно, что одна пишет портрет, активно самовыражается, а другая — только позирует. И именно здесь для меня начинается момент разрыва. А все, что происходит затем, только усугубляет ситуацию. И конечно, сцена семейного ужина у Адель — более показательна, она более понятна. А затем, когда все развивается, становится понятно, насколько социальные различия их разделяют. И второй момент — очень важный для понимания — это когда они разговаривают о том, какую профессию должна выбрать Адель. Что она должна ее непременно сменить, потому что Эмме хотелось бы, чтобы она занималась чем-то более творческим, имела более престижную профессию. Поэтому она говорит, что ее надо сменить и начать писать — найти в себе какое-то творческое начало. Именно с этого момента разрыв становится необратим. И еще это заметно, когда на дне рождения — в той сцене, о которой вы сказали, — Адель выбирает не компанию Эммы, а того мальчика — актера, который ей намного ближе по социальному статусу.

РИА Новости http://ria.ru/interview/20131106/974874 … z2k8f2iUYy

0

5

Лідзія Міхеева пра інтымнасьць і мэтафізыку на «Лістападзе»

18.11.2013 15:12
Лідзія Міхеева

«Жыцьцё Адэль» Кешыша, «Рай: Каханьне», «Рай: Надзея», «Рай: Вера» Зайдля (у праграме «Майстар-клас»), «Інтымныя месцы» Меркулавай і Чупава (праграма «Маладосць на маршы») — усё гэта ўжо нашумелыя фільмы, на якія менскі глядач ішоў у чаканьні адкрыцьцяў. А таксама карціны «Вечнае вяртаньне» Кіры Муратавай (якая ў выніку атрымала прыз «За эстэтычную дзёрзкасьць»), «Географ глёбус прапіў» Велядзінскага, «Роля» Лапушанскага... Гэтыя фільмы карысталіся шалёным посьпехам у гледачоў, а на ўваходзе на прэс-паказ фільму пра географа-алькаголіка ў выкананьні Хабенскага нават здарылася самая сапраўдная бойка — настолькі засумавалі айчынныя кінаманы па чароўным сьвеце кіно... Была і бліскучая сацыяльная стужка Цзя Джанкэ «Дотык граху» (прыз «Лістападу» за лепшую рэжысуру), якая складаецца з чатырох крывавых навэл з налётам сапраўднага азіяцкага сымбалізму, пра тое, як кітайскі соцыюм даводзіць людзей да адчайных эксцэсаў. І мноства вельмі рэалістычных, заснаваных на дакумэнтальных сьведчаньнях і выпадках, карцін: «Залатая клетка», «Мой сабака кілер», «У квітненьні» (гэтая грузінская карціна атрымала галоўны прыз конкурсу «Маладосьць на маршы»).

Сярод стужак сацыяльнай значнасьці і безумоўнай мастацкай якасьці «каралевай» стала карціна польскага па паходжаньні рэжысэра Паўла Паўлікоўскага «Іда». Ламаць галаву над такім выбарам журы можна доўга (бо вельмі моцныя супернікі былі ў гэтага фільма), і ў той жа час галоўная прычына перамогі карціны відавочная. Менавіта такога кіно страшэнна бракуе Беларусі. Можна глядзець на «Іду» адначасова і як на выдатны кампраміс, і як на нейкі сынтэтычны шэдэўр, які спалучае ў сабе ўсё тое важнае, што разнастайныя культурныя мэнэджэры хацелі б бачыць адлюстраваным у нейкім ідэальным нацыянальным кіно. Паўтаруся, у «ідэальным», а не ў «тапорным», накшталт «Анастасіі Слуцкай».
Менавіта такога кіно страшэнна бракуе Беларусі

Фільм «Іда» распавядае аб пасьляваеннай Польшчы праз біяграфію Іды, паслушніцы манастыра, якая рыхтуецца прыняць манаства. Іда амаль выпадкова даведваецца пра свае габрэйскія карані і спрабуе па нітачцы разблытаць сваю асабістую гісторыю, празь якую спакваля раскрываюцца траўматычныя старонкі гісторыі Польшчы. Фільм Паўлікоўскага максымальна далікатны, яго чорна-белая эстэтычная аўра ахінае аповед настальгічным туманам, і ў той жа час не адбірае ў гледача вастрыні суперажываньня галоўнай гераіні. Гэты шчымлівы і чалавечны фільм пра Польшчу можна параўнаць хіба што зь літоўскай карцінай Гіціса Лукшаса «Вір», якая ў свой час нават намінавалася на «Оскар» і якая таксама зьяўляецца выдатным узорам кіно, дзе гісторыя нацыі асэнсоўваецца праз асабістую гісторыю асобы (час дзеяньня фільмаў практычна супадае, галоўны герой «Віру» спрабуе знайсьці сябе, асвоіцца ў пасьляваеннай Літве). Лірычнасьць, якая выяўляецца і ў выбары закадравай музыкі (у «Ідзе» гэта сумная таката і фуга рэ мінор Баха, а ў фільме Лукшаса — стылізаваная пад традыцыйную літоўскую музыку мэлёдыя дудачкі), а таксама візуальная паэтычнасьць абодвух фільмаў як бы «ўздымаюць» іх ад сацыяльна-гістарычнага ў мэтафізычны пласт чыстай прыгажосьці, чыстага смутку чалавечых страт... Як ні парадаксальна, менавіта лірызм і мэтафізыка надае асаблівую актуальнасьць і значнасьць гістарызму «Іды».

Стрыманай, чорна-белай «Ідзе», аблашчанай лістападаўскім журы, якое не магло спыніць сябе падчас адорваньня стужкі ўзнагародамі (Залаты прыз, Срэбны прыз, прыз за лепшую апэратарскую працу...) як бы супрацьстаяла іншая тэндэнцыя «Лістападу», зьвязаная менавіта з густамі і трэндамі сучаснай кінэматаграфічнай Эўропы. Удумлівай Ідзе супрацьстаяла вітальная (ад слова vita) Адэль.

Фільм Абдэлаціфа Кешыша «Жыцьцё Адэль», прызэр канскага фэстывалю, паказаны ў нас па-за конкурсам, акцэнтуе не палітычнае, не гістарычнае, а інтымнае. Ён выглядае адначасова і як наўмысная адмова падзяляць тое самае «жыцьцё», вынесенае ў назву фільма, на нейкія асобныя пласты ці рэгістры існаваньня. Ёсьць Адэль, францужанка-старшаклясьніца. Больш за ўсё ў жыцьці яна любіць літаратуру. І макароны. З апэтытам паглынае і тое, і іншае — такі даволі просталінейны намёк рэжысэра на ўсеахопную прагу жыцьця Адэль, якая спалучае дапытлівасьць са здаровым, амаль дзіцячым геданізмам. А яшчэ Адэль кахае дзяўчыну, мастачку Эму. З Эмай магчымая паўната. Паўната пачуцьцяў і паўната адносін. Па сутнасьці, дзяўчаты даюць адна адной ўсё, што чалавек можа даць іншаму. Рамантычнае зачараваньне. Павагу, цікавасьць да іншасьці. Паўсядзённае суіснаваньне ва ўлоньні маленькай сям’і на дваіх. І, вядома, сэкс.

Сэксу ў фільме Кешыша шмат. Сцэны аднаполага каханьня ў «Жыцьці Адэль» яшчэ давядзецца як сьлед асэнсаваць кіназнаўцам. Па многіх парамэтрах гэта першая інтэрвэнцыя такога кшталту ў вялікім аўтарскім кіно. Мы бачым сэкс ад першага пацалунку да аргазму; буйнасьць плянаў і мантаж ня стрымлівае глядацкі позірк — і тэхнікі эратычнага акту, і падрабязнасьці цялеснасьці гераінь дэманструюцца ва ўсіх нюансах. У параўнаньні з гэтым якое-небудзь «Апошняе танга ў Парыжы» падаецца цнатлівай стужкай, якая толькі намякае на сэксуальныя стасункі паміж героямі. Пры ўсім тым, што кінэматограф шмат разоў спрабаваў кінуць выклік грамадзкаму густу, цэнзуры і абмежаваньням, у яго арсэнале заўсёды знаходзіліся сродкі, каб адлюстраваць сэкс востра, але фрагмэнтаваць яго такім чынам, каб нешта заўсёды аказалася ўтоеным. Ракурсы, мантаж, асьвятленьне — усё гэта дазваляла калі не эстэтызаваць сэкс, то ўключыць яго ў агульную драматургію ўзаемаадносін герояў. Сэкс заўсёды значыў нешта акрамя самога сябе — у ім быў канфлікт, разрыў, дакор, здрада, абяцаньне будучага шчасьця, немагчымасьць сапраўднай блізкасьці, радасьць здабытага каханага, якое вось-вось рассыплецца... Увогуле, сэкс у кіно ніколі ня быў сэксам дзеля сэксу!
Па многіх парамэтрах гэта першая інтэрвэнцыя такога кшталту ў вялікім аўтарскім кіно. Мы бачым сэкс ад першага пацалунку да аргазму

Абдэлаціф Кешыш узламаў гэтую схему. І ў гэтым сэнсе тыя самыя вострыя моманты яго фільму — сапраўды парнаграфічныя (не ў «маральным», а ў чыста «тэхнічным» сэнсе гэтага слова) — у ім людзі займаюцца сэксам менавіта дзеля сэксу, і сэкс у фільме — самакаштоўнасьць, якая драматургічна «ні для чаго не патрэбна». У гэтым, мабыць, і палягае адзін з галоўных выклікаў фільму, які і спарадзіў мноства дыскусій. Хтосьці параўноўваў фільм з жаночым бульварным чытвом, у якім, як мы ведаем, цалкам суіснуюць рамантычныя завітушкі і софт-порна, якое забясьпечвае хатнім гаспадыням адначасова і сэнтымэнтальныя перажываньні, і ўзбуджэньне. Адзінае адрозьненьне ў тым, што ў фільме Кешыша вядзецца пра дзьвюх прынцэс, а не пра прынца і прынцэсу.

Але ж і хатнія гаспадыні сёньня пайшлі прасунутыя па частцы фэмінізму і разнастайнага «квіру», могуць талерантна ўспрымаць рамантызаваныя ружовыя соплі ўжо і лесьбійскага разьліву — кажуць апанэнты Кешыша. У гэткіх прэтэнзіях да стужкі ёсьць некаторыя падставы. Па сутнасьці, «Жыцьцё Адэль» зьяўляецца экранізацыяй коміксу пра дзьвюх закаханых дзяўчат пад назвай «Блакітны — самы цёплы колер». Комікс — нават самы якасны, па-майстэрску прыдуманы і намаляваны — усё ж заўсёды прадукт масавага спажываньня, накіраваны на пэўную мэтавую групу. І — так, гэта бульварнае чытво. Праўда, не зусім для хатніх гаспадынь — хутчэй для юных эўрапеек, якія спажываюць «самыя прасунутыя» ўзоры свабоды, інтымнасьці, шчасьця, разам з «дэмакратычнымі брэндамі» і інтэлектуальным «лайфстайлам» з налётам лёгкага экалягічна-сацыялістычнага гламуру.

Назіраючы за інтымнымі сцэнамі з жыцьця Адэль і Эмы, я прыгадвала знакамітыя эсэ Славоя Жыжэка пра парнаграфію. Яшчэ зусім нядаўна філёзаф падкрэсьліваў унікальнасьць парнаграфіі як жанру на той падставе, што яго ўвядзеньне ў любыя іншыя жанры кіно немагчыма ўявіць: неверагодна, каб у якіх-небудзь «Зьнесеных ветрам» героі, горача пацалаваўшыся, упалі на ложак і заняліся каханьнем, паказваючы гледачу ўсе падрабязнасьці сваёй жарсьці. У «Жыцці Адэль» адбываецца менавіта тое, немагчымасьць чаго для Жыжэка даказвала нейкую «іншасьветнасьць» парнаграфіі. Вялікае кіно адваявала былую прэрагатыву порна на паказ сэксуальнага акту як чагосьці, што зусім не абавязкова павінна быць драматургічна падпарадкавана сюжэту.
Праз «Жыцьцё Адэль» эўрапейскі кінэматограф магутным рухам вырывае ў эратычнага відэа і парнаграфіі права на сэкс

Добра гэта ці дрэнна — судзіць пакуль складана. Але гэта вельмі моцны палітычны жэст, прычым ня толькі з пункту гледжаньня настойваньня на той самай немагчымасьці штучна падзяляць жыцьцё чалавека на розныя пласты, вымярэньні. Акрамя гэтага, праз «Жыцьцё Адэль» эўрапейскі кінэматограф як такі магутным рухам вырывае ў эратычнага відэа і парнаграфіі права на сэкс. Хопіць яму існаваць у падпольлі, як бы кажа сваім жэстам Кешыш. Маскавацца пад фільмы «адмысловага жанру», прадавацца ў адмысловых крамах, спампоўвацца на «спэцыяльных сайтах», пад шатамі непрыстойнасьці, потных дрыжачых ручак. Хопіць расцэньваць сэкс на экране выключна як сродак для ўзбуджэньня і задавальненьня ўласнай сэксуальнай нястачы. Цяпер сэксуальны акт — нават не эратычнае цела ў нейкіх ракурсах, а менавіта акт — прэтэндэнт на статус твору мастацтва.

Сцэны каханьня ў Кешыша мантажуюцца з побытавымі сцэнамі (Адэль і Эма знаёмяць адна адну з бацькамі, пасталелая Адэль ужо сама выкладае ў малодшых клясах школы) і са сцэнамі «грамадзка-палітычнымі» — дзяўчаты апынаюцца ў натоўпе на гей-парадзе, Адэль разам з сябрамі пратэстуе супраць павышэньня коштаў на навучаньне, дзяўчаты абмяркоўваюць экзыстэнцыялізм Сартра і сучаснае мастацтва...

Па сутнасьці, у «Жыцьці Адэль» з Адэльлю нічога экстраардынарнага не адбываецца: яна спазнае каханьне, сталее, перажывае разрыў з найвялікшым каханьнем свайго жыцьця, і наперадзе яе чакае жыцьцё, у якім, па ўсёй верагоднасьці, такой інтэнсыўнасьці пачуцьцяў ужо ніколі ня будзе. Лёс закруціў вэнтылі, падараваўшы перад гэтым вялікі цуд. І адабраўшы яго. І з усьведамленьнем гэтага трэба проста неяк жыць далей, пажадана — годна жыць. І рэжысэр паказвае, што так, дзяўчына Адэль сапраўды будзе жыць далей. Плакаць, марыць, любіць смачную ежу, прыгадваць мінулае каханьне і, нягледзячы на адзінокія або гарачыя ночы, будзе раніцай ісьці ў школу і вучыць малых «разумнаму, добраму, вечнаму».

І так, назіраючы за акцэнтамі і трэндамі «Лістападу», за барацьбой лепшага з добрым, за супрацьстаяньнем нюансаў і паўтонаў, ставіш сабе пытаньне. Так, прыняць і ацаніць бездакорную «Іду» проста. Але ці хапае нам свабоды, каб з павагай і разуменьнем дакрануцца Іншага, з плоці і крыві — ці здольныя мы прыняць Адэль?

0

6

оооо,я рыдалаа

0