Владимир Кара-Мурза мл.
член политсовета РПР-ПАРНАС, историк, публицист
24 мая 2013, 07:12
Российская политика делается в Москве и Петербурге, и столичные события – будь то в августе 1991-го или в декабре 2011-го – всегда имеют общенациональное звучание. То же относится и к выборам. В этом смысле Московская городская дума (как и Законодательное собрание Санкт-Петербурга) – не просто один из 83 региональных парламентов РФ, но самостоятельная федеральная платформа. Неудивительно, что переход российских политиков из «большого» парламента в столичный (Григорий Явлинский в Петербурге, Николай Губенко в Москве) почти не считается понижением.
В этом смысле предстоящие в следующем году выборы в Мосгордуму – событие безусловно всероссийское. Особенно для противников Кремля. Помимо того что Москва – один из самых оппозиционно настроенных городов страны (даже по официальным чуровским данным большинство столичных избирателей в марте 2012 года проголосовали против Владимира Путина), предотвратить или, по крайней мере, выявить и сделать достоянием гласности грубые фальсификации в столице проще, чем во многих регионах. Наличие независимых СМИ, широкое распространение интернета, а главное, большое количество политически неравнодушных граждан – серьезные факторы. В таких условиях у оппозиции – а точнее, с учетом столичной специфики, у демократической оппозиции – есть редкий шанс показать сильный результат несмотря на административное давление, заведомо нечестную «кампанию», неизбежные искажения итоговых результатов и прочие прелести «выборов» по-путински.
Результат в 25–30% за «список Болотной и Сахарова» станет прорывом для оппозиции и покажет всю несостоятельность много лет навешиваемого противникам Кремля ярлыка «маргиналов». Это вполне возможно, даже вероятно. Но для этого за оставшийся до начала кампании год оппонентам власти придется проделать огромную работу – не в последнюю очередь над собой.
По оценкам «Левада-центра», за демократов на выборах в Мосгордуму готовы проголосовать 17% избирателей («Единой России» социологи дают 29%, условной партии националистов – 18%). В объединенный рейтинг демократов помимо независимых партий – Республиканской партии России – Партии народной свободы (РПР–ПАРНАС) и «Яблока» – включен и очевидно лояльный власти проект Михаила Прохорова «Гражданская платформа». Не потому, разумеется, что эту партию можно считать оппозиционной («Мы не оппозиция» – первая фраза, которую видят посетители ее сайта), а потому, что она пытается играть на одном поле с либеральной оппозицией, конкурируя с ней за одни и те же голоса. Поэтому речь в данном случае лишь об оценках либерального электората в столице. Впрочем, реальный уровень поддержки демократических сил очевидно выше, чем совокупный рейтинг трех вышеупомянутых партий. Опять же по официальным данным, «результат Прохорова» (на самом деле выраженный этой строчкой в бюллетене рейтинг либерального протеста) в Москве превысил 20%. И есть все основания полагать, что если вместо Прохорова в бюллетене значился бы приемлемый гораздо большему числу демократических избирателей Явлинский, то результат был бы намного выше (поэтому, собственно, и снимали). Важно отметить, что еще одного потенциально значимого участника московских выборов – «Народный альянс» – судя по всему, в бюллетень не допустят вовсе. Несмотря на разрекламированную «либерализацию» законодательства, партия сторонников Алексея Навального получила отказ в регистрации.
Само собой разумеется, необходимое условие для серьезного выступления оппозиции – ее консолидация. При наличии политической воли со стороны основных участников можно было бы преодолеть многочисленные преграды, искусственно выставленные властью на пути политических объединений, – такие, к примеру, как запрет на создание избирательных блоков или запрет членам одной партии баллотироваться в списке другой (к слову, введенный в ответ на создание коалиционного списка «Яблока» и «Союза правых сил» на столичных выборах 2005 года). Способы объединения есть: можно на время кампании выйти из партии, можно включить в список беспартийных гражданских активистов, членов общественных движений и незарегистрированных партий, «лидеров общественного мнения» и пр. Вопрос в политической готовности.
«Гражданскую платформу» в этом контексте можно не обсуждать: очевидно, что укрепление оппозиции не входит в задачу покровителей этого проекта. Собственно, партия Прохорова уже заявила об отказе объединяться на московских выборах с демократами и, судя по всему, вступила в союз с командой экс-мэра и бывшего сопредседателя «Единой России» Юрия Лужкова. «Народный альянс», как уже упоминалось, лицензии на участие в выборах не имеет. Остаются два серьезных игрока – «республиканцы» и «яблочники».
Об истории взаимоотношений этих двух сил (если считать политическими предшественниками сегодняшней Партии народной свободы «Демократический выбор России» и СПС) можно написать много томов. Да их уже и написано немало. В основе общепринятого нарратива – два мифа. Первый – это то, что ДВР–СПС «всегда поддерживал власть» (что опровергается принципиальной антивоенной позицией «Демвыбора» во время первой чеченской кампании и наличием в СПС сильного антипутинского крыла во главе с Борисом Немцовым и Ириной Хакамадой). Второй – то, что Явлинский отказывался от работы в правительствах 1990-х из «страха перед ответственностью» (нельзя входить в правительство, курс которого в значительной степени противоречит твоим убеждениям, – пользы это не принесет, а идею дискредитирует).
На самом деле два крыла современного российского либерализма – одно более правое, другое более левое – действительно различаются и в условиях состоявшейся демократической системы вполне могли бы существовать и действовать раздельно. РПР–ПАРНАС больше напоминает германскую FDP, тогда как «Яблоко» скорее похоже на британских либерал-демократов.
Но в России Путина, где правозащитные организации объявляют «иностранными агентами», а большая группа политических заключенных готовится предстать перед показательным процессом в стиле 1930-х годов, такого права у либеральных партий нет.
В новейшей российской истории был момент, когда объединение демократов могло существенно повлиять на дальнейший ход событий. В 2003 году Михаил Ходорковский пытался добиться создания блока СПС и «Яблока» на парламентских выборах. Блоки еще были разрешены, времена были относительно «вегетарианские». И хотя выборы уже были очевидно нечестными, объединенный демократический блок (с предполагавшейся первой тройкой Немцов–Явлинский–Хакамада) вне всякого сомнения преодолел бы проходной барьер и провел в Государственную думу несколько десятков депутатов. Додумывать за историю – дело неблагодарное, но можно предположить, что наличие в парламенте настоящей оппозиции как минимум осложнило бы Путину окончательное установление «вертикали» со всеми сопутствующими атрибутами: цензурой, политзаключенными, несменяемой властью.
Тогда, в 2003-м, объединение не состоялось. По чьей вине, уже неважно. Последствия известны. Сегодня главное – не искать виновных, а извлекать уроки. И РПР–ПАРНАС, и «Яблоко» заявляют о готовности открыть свои списки для представителей других политических сил через проведение праймериз. Формально переговорный процесс между участниками потенциальной коалиции уже идет. От его исхода сегодня зависит слишком многое, чтобы можно было позволить себе вспоминать старые претензии и взаимные разногласия.
Оригинал - Институт современной России
