Террорист и национальность

Евгений Ихлов (в блоге Свободное место) 20.04.2013

Сейчас идут жаркие споры о том, какое значение имеет национальность братьев Царнаевых, что важнее в их идентичности. Если побудительным фактором для теракта была идеология - то, что называется «политический ислам» или «революционный исламизм», - то главное – это их религия.

Именно для террористов, принадлежащих к революционному исламизму, характерен такой террор – одновременно «знаковый» и «слепой». Жертвами теракта стали - и должны были стать - участники и зрители «языческого» спортивного мероприятия и при этом простые люди,. Это месть «простым людям Запада» за их поддержку правительств, которые политический ислам считает своим врагом.

«Слепой» террор против простых людей характерен именно для религиозно мотивированных террористов, а также для ультраправых и неофашистов, как это было в Италии с 1969 года (группа «Новый порядок») или в Чили в 1973-м (взрывы организовывали противники Альенде). Для либерального и национально-демократического терроризма (итальянские карбонарии; баски, Ирландская республиканская армия), а также для терроризма левацкого (от анархистов и эсеров конца XIX - начала XX века до немецкой "Фракции красной армии" и итальянских "Красных бригад" более характерны атаки на учреждения - символы власти, на должностных лиц и силовые структуры. При политическом терроризме религия (как правило, католицизм или православные и иудейские корни) не имеет никакого значения. Тут важнее этническая принадлежность или политические взгляды. Тут важнее этническая принадлежность или политические взгляды.

Именно по этим признакам проходит раздел между «правым» и «левым». Левые террористы – наследники персонализма и традиции народопоклонничества Просвещения – борются с верхами за «свои» низы. Правые и религиозные террористы – наследники реакционного романтизма – борются с другой конфессиональной или культурной средой или мстят простому народу за «предательство».

Что касается национальности «бостонских братьев», то они американцы с чеченскими корнями. Попытки привязать их радикализм к страданиям чеченского народа я считаю несостоятельными. Америка – страна мигрантов, и ехали туда обычно не от хорошей жизни, а от нищеты и бесправия. У ирландцев, поляков и евреев в XIX и начале XX веков было не меньше, чем у чеченцев, оснований утверждать, что они вырвались из земного ада. Итальянцы, особенно сицилийцы, сто лет назад, пуэрториканцы 50-х, мексиканцы в более поздние времена бежали от нищеты и криминальных разборок. Но почти никто из них не стал террористом.

Царнаевы бежали в гостеприимную для них Америку из «земли войны», были натурализованы, стали избирателями. Другое дело, что[b] цивилизационно они принадлежат к России, как и все чеченцы. Но если за терактом стоит политический ислам, то они ударили по Америке - средоточию Запада [/b]«крестоносцев». Точно так же гремели взрывы в Москве – это были удары против «русизма». Собственно, чеченские этнические корни тут вообще не так важны по сравнению с политико-религиозными. Исполнители терактов 11 сентября были представителями «нового среднего класса» из Саудовской Аравии. Но версия об особой склонности к терроризму среди потомков аравийских бедуинов не звучит никогда.

PS. Лакмусовой бумажкой для проверки на адекватность понимания национального вопроса для меня задачка: к какой нации принадлежал Марк Шагал. Правильный ответ – он был белорусом (историческая страна, где он формировался как личность - Белоруссия) еврейского происхождения. Называть его русским это всё, что называть англичанином ирландца только потому, что Ирландия была частью Великобританского королевства. Но, поскольку, Шагал, без сомнения принадлежал к русской цивилизации, его можно называть «россиянином» - жителем страны Россия. Точно так же, как Царнаевых. Точно так же точно, как этнические ирландцы Бернард Шоу и Оскар Уальд – британцы.

Чеченцы в Бостоне. Почему нельзя угодить фанатикам
Александр Баунов

История с чеченскими подрывниками в США – это история о вреде обобщений и упрощающих реальность схем. При помощи таких удобно управляться с чем угодно: с народом, общественным мнением, страной, мировой дипломатией. Но рано или поздно схемы мстят. Наблюдая за конфликтом со стороны, не стоит назначать одну сторону силами добра, а другую – силами зла. Такое в жизни бывает, но довольно редко. Чаще конфликт порождается злом, которое исходит от нескольких сторон сразу.

После распада СССР не было российско-татарской или российско-украинской войны, а грузинская и чеченская были. И ясно, что дело не в том, что в России как-то особенно плохо, хуже, чем ко всем остальным, относятся к грузинам и чеченцам.

Для западного либерального журналиста, зрителя, читателя произошедшее в Бостоне должно быть крайне неприятным сломом стереотипов. От него можно отговориться тем, что у террористов нет национальности. Эта правильная фраза означает только одно: не все лица той же национальности террористы. Даже не большинство. Даже не половина. А в остальном – национальность у террористов очень даже есть. И мало того что есть, она входит в прошивку их теракта. Большинство терактов так или иначе связаны с национально-религиозными комплексами. И то, что сделает католик-ирландец, никогда не сделает исламист-пакистанец, и наоборот.

Всю вторую чеченскую войну я провел на дипломатической службе в Афинах. И даже в православной Греции, которая своих собственных мусульман держит в черном теле (в Афинах нет ни одной официально действующей мечети), приходилось тяжело. Картина происходящего для греков была проста и понятна. В Чечне идет геноцид маленького свободолюбивого народа, который истребляют только за то, что он другой национальности и другой религии, чтобы захватить его нефть. Мы понимали, что при всем ужасном поведении российской армии дела в Чечне обстоят несколько сложнее, – мы же видим сейчас, как этот геноцид по Москве раскатывает.

Напрасно тогдашний глава ФСБ Патрушев приезжал к греческим коллегам и за осьминогом просил обратить внимание на растущую на севере Греции чеченскую диаспору. Греческие коллеги поливали очередное щупальце свежим лимонным соком и согласно кивали, изображая заинтересованность, а сами думали: «Мы тут при чем, это не наша война». Точно так же мы киваем на предостережения израильских дипломатов про ХАМАС, английских про ИРА, кого-то еще про что-то еще.

Помню нашу посольскую разъяснительную работу – лингвистическую битву с местными журналистами и политиками за то, чтобы тех, кто захватил «Норд-Ост», называли словом «террористы». В то время как в правилах хорошего тона местных изданий и телеканалов (не говоря о политиках) требовалось говорить о сепаратистах, партизанах и повстанцах. Из МИДа прислали кассету со съемкой казней в Чечне – показать при случае местным журналистам. Большинство отказались смотреть (это ж не Тарантино, а настоящая смерть), а одна смелая барышня, взглянув, написала, что это, конечно, инсценировка КГБ и хорошо, если они для этого никого действительно не убили.

Благодарность фанатика

Война была действительно не их, но сторона добра и зла была выбрана так, словно она своя, родная. Одним доставалось все сочувствие, другим – все осуждение. Гуманные скандинавские народы делали этот выбор из жалости к любым жертвам, о которых доходит слух. Не очень гуманные народы Восточной Европы – из неприязни к бывшему поработителю. Интеллигенция всего мира – из склонности защищать маленьких. Исламские страны – из религиозной солидарности. Западная Европа – потому, что сама проходила все эти постколониальные войны, во всех проиграла и была признана неправой. Американская дипломатия – потому, что кроме разумных людей там полно старых болванов, которые всю жизнь занимались сдерживанием России и ничего больше делать не умеют. Какая им польза еще от одного исламистского недогосударства, объяснить они не могли, но зарплату получать по-прежнему хотели. Сложный конфликт как минимум с тремя сторонами (потому что кроме чеченцев-сепаратистов были и есть чеченцы-федералисты) оказался простым частным случаем битвы добра со злом.

Но оказалось, что кроме банальности про то, что у терроризма нет национальности, верно и другое общее место – что не бывает чужого террора. Тебе кажется, будто каких-то негодяев можно использовать для решения правильных геополитических задач. Что если ваши флюгеры на время совпадут, то надо объединить усилия. Нет. Не надо объединять усилий с сомнительными личностями, куда бы ни смотрел их флюгер. Тебе кажется, что ты их используешь, а когда закончишь использовать – отбросишь, как ракета первую ступень. А первая ступень падает тебе на голову, предварительно обмотавшись поясом с поражающими элементами.

Другой важный урок: невозможно угодить радикалам. На то они и радикалы. Ну вот эти да, у них дикие взгляды, но мы им не враги, мы же им – моджахедам, косовской Армии освобождения, ХАМАСу, Хизб ут-Тахриру, маоистским партизанам, колумбийским повстанцам, – мы им даже временные союзники. И вот ты как американец помогаешь косовским албанцам, спасаешь их от этнических чисток, поддерживаешь на дипломатическом, информационном, гуманитарном, финансовом и военном уровне, помогаешь им одолеть силы зла. А потом 21-летний косовский албанец (ровесник Царнаевых) в аэропорту Франкфурта расстреливает американских военных летчиков – тех самых, что помогали албанцам. Потому что они американцы и враги ислама.

Это не значит, что все албанцы тебе не благодарны или что все они начнут стрелять в американских солдат. Но это значит, что благодарность фанатика албанской национальности ты не купишь никакой помощью албанскому народу. Целого мира тут недостаточно. Буржуину не купить Мальчиша корзиной печенья. Мальчиш теперь практичный: он печенье съест, а потом пойдет буржуина свергать.

Вот ты помог свергнуть полковника Каддафи, который, видит Бог, заслужил ту революцию, которую получил. Но дальше можно убить американского посла, потому что он все равно враг. Неправда, что можно откупиться от фанатиков, сделав им что-нибудь хорошее. Они не оценят.

Сейчас в Сирии на стороне повстанцев воюют граждане западных стран сирийского, арабского, тюркского, кавказского происхождения. И с точки зрения западного общественного мнения, воюют за правое дело. Около 600 человек одних только европейцев – не из какой-нибудь Боснии, а из самых благополучных стран: Великобритании, Голландии, Франции, Бельгии, Дании. Еще сотни из Австралии, Канады, других развитых стран.

Но что с ними будет, когда правое дело победит? Что будет, когда они вернутся в свою Канаду, Германию, Францию, Америку? Скажут ли они спасибо и разойдутся ли по домам? Или, съев печенье, найдут себе новое правое дело – в Канаде, Германии, Франции, Америке? Ведь если власть Асада, который ходит в мечеть и соблюдает Рамадан, для них плоха, то власть Обамы или Меркель явно еще хуже.

И неправда, что радикалу можно уступить столько-то, чтобы он оставил тебя в покое. Обычному человеку – можно, а фанатику нельзя. Вот говорят: отделим Кавказ – и это решит проблему терроризма, заживем спокойно. Не решит. Марокко уже полвека отделено от Испании, Пакистан – от Британии, а Саудовская Аравия вообще никогда не была под властью США. Кого там это останавливает? Всегда найдутся те, кто будет мстить за прошлое угнетение, как бы давно оно ни закончилось, или за экономическую эксплуатацию, или за то, что развращают наших девушек своим неправильным существованием.

Пожалели и бросили

А еще это история о том, как опасно бывает приютить ненужных тебе людей из жалости, вызванной просмотром новостей. Новости меняются, жалость проходит, а люди остаются. Никому особенно не нужные, на задворках золотого миллиарда.

Братья Царнаевы, которые жили в Штатах с 2001 года, по сути, там выросли, но интегрироваться у них не получилось. В тех немногих высказываниях, которые сохранились в интернете, они сами признаются, что друзей-американцев у них нет. Да и вообще: если человек, живущий в США с семи лет, заводит себе профайл на русском языке в сети «ВКонтакте», то с интеграцией у него явно не все в порядке.

Что печально, потому что, судя по всему, младший брат, Джохар, вполне мог стать приличным человеком. Он учился в школе, которую окончили Бен Аффлек и Мэтт Дэймон, в 2011 году выиграл стипендию, поступил на медицинское отделение Университета Массачусетса – одного из лучших университетов в США, сейчас учился уже на втором курсе. Но ему не повезло со старшим братом, который был гораздо меньше склонен к учению. Тамерлан бросил учиться еще в конце 2008 года – решил сосредоточиться на боксе, хотел выступать за олимпийскую сборную Чечни, если она вдруг станет независимой, а если не станет, то за США. Потом ударился в религию, стал слушать проповеди радикальных шейхов, особенно любил Феиза Мохаммеда (тот, кстати, гражданин не чего-нибудь, а Австралии). Младший, видимо, попал под влияние – да и как не попасть в 19 лет в чужой стране, когда из близких один только старший брат.

Точно так же и те, кто сейчас уезжает воевать в Сирию, делают это не оттого, что на новой родине у них все складывается замечательно. Скорее наоборот, ничего у них там не складывается, и, чтобы как-то убежать от собственной неустроенности, они отправляются в Сирию повоевать за веру. Потом они вернутся обратно. И будут уже не просто маргиналами, как раньше, а маргиналами, которые научились прекрасно обращаться с оружием.

Можно порадоваться тому, что Запад наконец-то признает существование чеченских террористов. Хотя консервативный Fox News и либеральный MSNBC немедленно разделились в интерпретации: для первых радикальный исламизм на Кавказе – причина чеченской войны, для вторых – следствие. «Если бы Москва не начала войну, там было бы мирное процветающие свободное государство», – предлагают новую схему случившегося американские либеральные журналисты. «Похоже, мы зря ругали русских за зачистки в их собственном Афганистане», – склоняются американские консерваторы к интерпретации Кремля. Скорее всего, до конца не правы ни те, ни другие. Стереотипы потому и стереотипы, что отражают только маленький кусочек реальности.

Лучше бы их поломать. Например, сценой, которую мне довелось увидеть в столовой МГУ в начале 90-х. Студенты-немцы, встретив там аспиранта-чеченца, решили его порадовать и заговорили, ошибаясь в ударениях: «Вы чеченец? У вас такой мужЕственный народ, у вас старинные обычаи, вы так боретесь за свободу». – «Да, – ответил чеченец, – но мне не нравятся ни эти грубые обычаи, ни то, что мой народ такой мужЕственный. Я здесь пишу диссертацию по Александру Блоку и очень боюсь, что из-за всего этого не смогу закончить». Вот интересно, закончил или нет?

Why the Boston Bombers Succeeded

April 23, 2013

Stratfor

By Scott Stewart
Vice President of Analysis

When seeking to place an attack like the April 15 Boston Marathon bombing into context, it is helpful to classify the actors responsible, if possible. Such a classification can help us understand how an attack fits into the analytical narrative of what is happening and what is likely to come. These classifications will consider such factors as ideology, state sponsorship and perhaps most important, the kind of operative involved.

In a case where we are dealing with an apparent jihadist operative, before we can classify him or her we must first have a clear taxonomy of the jihadist movement. At Stratfor, we generally consider the jihadist movement to be divided into three basic elements: the al Qaeda core organization, the regional jihadist franchises, such as al Qaeda in the Arabian Peninsula, and grassroots operatives who are radicalized, inspired and perhaps equipped by the other two tiers but who are not members of either.

Within the three-tier jihadist movement there exist two distinct types of operatives. One of these is the professional terrorist operative, a person who is a member of the al Qaeda core or of one of the regional franchises. These individuals swear loyalty to the leader and then follow orders from the organization's hierarchy. Second, there are amateur operatives who never join a group and whose actions are not guided by the specific orders of a hierarchical group. They follow a bottom-up or grassroots organizational model rather than a hierarchical or top-down approach.

There is a great deal of variety among professional terrorists, especially if we break them down according to the functions they perform within an organization, roles including that of planners, finance and logistics specialists, couriers, surveillance operatives, bombmakers, et cetera. There is also a great deal of variety within the ranks of grassroots operatives, although it is broken down more by their interaction with formal groups rather than their function. At one end of the grassroots spectrum are the lone wolf operatives, or phantom cells. These are individuals or small groups who become radicalized by jihadist ideology, but who do not have any contact with the organization. In theory, the lone wolf/phantom cell model is very secure from an operational security standpoint, but as we've discussed, it takes a very disciplined and driven individual to be a true lone wolf or phantom cell leader, and consequently, we see very few of them.

At the other end of the grassroots spectrum are individuals who have had close interaction with a jihadist group but who never actually joined the organization. Many of them have even attended militant training camps, but they didn't become part of the hierarchical group to the point of swearing an oath of allegiance to the group's leaders and taking orders from the organization. They are not funded and directed by the group.

Indeed, al Qaeda trained tens of thousands of men in its training camps in Afghanistan, Sudan and Pakistan but very few of the men they trained actually ended up joining al Qaeda. Most of the men the group instructed received basic military training in things like using small arms, hand-to-hand combat and basic fire and maneuver. Only the very best from those basic combat training courses were selected to receive advanced training in terrorist tradecraft techniques, such as bombmaking, surveillance, clandestine communications and document forgery. But even of the students who received advanced training in terrorist tradecraft, only a few were ever invited to join the al Qaeda core, which remained a relatively small vanguard organization.

Many of the men who received basic training traveled to fight jihad in Afghanistan, Bosnia and Chechnya or returned home to join insurgent or militant groups. Others would eventually end up joining al Qaeda franchise groups in places like Yemen, Iraq, Libya and Algeria. Still others received some basic training but then returned home and never really put their new skills into practice.

Most grassroots jihadists fall along a continuum that stretches between the lone wolf and someone who received advanced terrorist training but never joined al Qaeda or another formal militant group.

Whether the two men suspected of carrying out the April 15 Boston Marathon attack knowingly followed al Qaeda's blueprint for simple attacks by grassroots actors, their actions were fairly consistent with what we have come to expect from such operatives. Certainly based upon what we have seen of this case so far, the Tsarnaev brothers did not appear to possess sophisticated terrorist tradecraft.

For example, regarding the bombs employed in the attack and during the police chase, everything we have seen still points to very simple devices, such as pipe bombs and pressure cooker devices. From a bombmaking tradecraft standpoint, we have yet to see anything that could not be fabricated by reading Inspire magazine, spending a little bit of time on YouTube and conducting some experimentation. As a comparison, consider the far larger and more complex improvised explosive device Anders Behring Breivik, the Oslo bomber, constructed. We know from Breivik's detailed journal that he was a self-taught bombmaker using directions he obtained on the Internet. He was also a lone wolf. And yet he was able to construct a very large improvised explosive device.
 Also, although the Tsarnaev brothers did not hold up a convenience store as initially reported, they did conduct an express kidnapping that caused them to have extended contact with their victim while they visited automatic teller machines. They told the victim that they were the bombers and then allowed the victim to live. Such behavior is hardly typical of professional terrorist operatives.

Grassroots Theory

As it has become more difficult for professional terrorists to travel to the United States and the West in general, it has become more difficult for jihadist organizations to conduct attacks in these places. Indeed, this difficulty prompted groups like al Qaeda in the Arabian Peninsula to attempt to attack the United States by dispatching an operative with an underwear bomb and to use printer cartridge bombs to attack cargo aircraft. In response to this difficulty, al Qaeda in the Arabian Peninsula began to adopt the grassroots into their operational doctrine. They first began promoting this approach in 2009 in their Arabic-language magazine Sada al-Malahim. The al Qaeda core organization embraced this approach in May 2010 in an English-language video featuring Adam Gadahn.

In July 2010, al Qaeda in the Arabian Peninsula launched an English-language magazine called Inspire dedicated to radicalizing and equipping grassroots jihadists. Despite the losses that al Qaeda in the Arabian Peninsula has experienced on the battlefield, it has continued to devote a great deal of its limited resources toward propagating this concept. It has continued to publish Inspire even after the magazine's founder and editor, Samir Khan, was killed in an American missile strike in Yemen.

The grassroots strategy was perhaps most clearly articulated in the third edition of Inspire magazine, which was published in November 2010 following the failed October 29, 2010, printer bomb operation. In a letter from the editor in which Khan explained what he referred to as "Operation Hemorrhage," he wrote:

"However, to bring down America we do not need to strike big. In such an environment of security phobia that is sweeping America, it is more feasible to stage smaller attacks that involve fewer players and less time to launch and thus we may circumvent the security barriers America has worked so hard to erect. This strategy of attacking the enemy with smaller, but more frequent operations is what some may refer to the strategy of a thousand cuts. The aim is to bleed the enemy to death."

In Adam Gadahn's May 2010 message entitled "A Call to Arms," Gadahn counsels lone wolf jihadists to follow a three-pronged target selection process. They should choose a target with which they are well acquainted, a target that is feasible to hit and a target that, when struck, will have a major impact. The Tsarnaev brothers did all three in Boston.

Implications

Yet despite this clearly articulated theory, it has proved very difficult for jihadist ideologues to convince grassroots operatives to conduct simple attacks using readily available items like in the "build a bomb in the kitchen of your mom" approach, which they have advocated for so long.

This is because most grassroots jihadists have sought to conduct huge, spectacular attacks -- attacks that are outside of their capabilities. This has meant that they have had to search for help to conduct their plans. And that search for help has resulted in their arrest, just as Adam Gadahn warned they would be in his May 2010 message.

There were many plots disrupted in 2012 in which grassroots operatives tried to act beyond their capabilities. These include:

On Nov. 29, 2012, two brothers from Florida, Raees Alam Qazi and Sheheryar Alam Qazi, were arrested and charged with plotting attacks in New York.
On Oct. 17, 2012, Bangladeshi national Quazi Nafis was arrested as part of an FBI sting operation after he attempted to detonate a vehicle bomb outside New York's Federal Reserve Bank.
On Sept. 15, 2012, Adel Daoud was arrested after he parked a Jeep Cherokee outside a Chicago bar and attempted to detonate the bomb he thought it contained. This was also an FBI sting operation.
But the carnage and terrorist theater caused by the Boston attack have shown how following the simple attack model can be highly effective. This will certainly be pointed out in future editions of Inspire magazine, and grassroots operatives will be urged to follow the model established by the Tsarnaev brothers. Unlike operatives like Faisal Shahzad who attempted to go big themselves and failed, the brothers followed the blueprint for a simple attack and the model worked.

It is quite possible that the success of the Boston bombing will help jihadist ideologues finally convince grassroots operatives to get past their grandiose plans and begin to follow the simple attack model in earnest. If this happens, it will obviously have a big impact on law enforcement and intelligence officials who have developed very effective programs of identifying grassroots operatives and drawing them into sting operations. They will now have to adjust their operations.

While these grassroots actors do not have the capability of professional terrorist operatives and do not pose as severe a threat, they pose a much broader, amorphous threat. Law enforcement and intelligence agencies generally do not deal well with ambiguity.

There are simply too many soft targets to protect and some of these simple attacks will inevitably succeed. This means that this low-level broad threat will persist and perhaps even intensify in the immediate future.

As we've previously discussed, the best defense against the grassroots threat are grassroots defenders. These include the police and alert citizens who report suspicious activity -- like people testing bomb designs -- a frequent occurrence before actual bomb attacks. The slogan "If you see something, say something," has been mocked as overly simplistic, but it is nonetheless a necessity in an environment where the broad, ambiguous threat of grassroots terrorism far outstrips the ability of the authorities to see everything. Taking a proactive approach to personal and collective security also beats the alternative of living in terror and apprehensively waiting for the next simple attack.

It is also very important for people to maintain the proper perspective on terrorism. Like car crashes and cancer and natural disasters, terrorism is part of the human condition. People should take prudent, measured actions to prepare for such contingencies and avoid becoming victims (vicarious or otherwise). It is the resilience of the population and its perseverance that will ultimately determine how much a terrorist attack is allowed to terrorize. By separating terror from terrorism, citizens can deny the practitioners of terror the ability to magnify their reach and power.

Джохар Царнаев утверждает, что за взрывы в Бостоне отвечает его брат

Обвиняемый заявил, что его брат, Тамерлан Царнаев, был "движущей силой" теракта и с помощью взрывов хотел защитить идеи ислама

Обвиняемый в организации теракта на бостонском марафоне Джохар Царнаев возложил всю ответственность за подготовку взрывов на своего убитого брата.

Об этом 23 апреля сообщает Лента.ру, цитируя анонимного собеседника CNN.

Обвиняемый заявил, что его брат, Тамерлан Царнаев, был "движущей силой" теракта и с помощью взрывов хотел защитить идеи ислама. Младший Царнаев также объяснил, что они с братом не были связаны с международными террористами и действовали в одиночку. Об отсутствии связи братьев с третьими лицами ранее заявляли американские власти.

Впрочем, как отмечает CNN, правоохранительные органы не исключают и версию, что у Царнаевых есть сообщники. Собеседник телеканала подчеркнул, что эти заявления обвиняемый сделал на предыдущем допросе и что его слова потом будут проверяться следователями.

С правоохранительными органами Джохар Царнаев общается в бостонской больнице, куда он попал сразу после задержания. У него пулевые ранения головы, шеи, ноги и руки. Причем через простреленную шею обвиняемый потерял голос, поэтому он дает показания в письменной форме.

Фабрицио Маронта | La Repubblica

Бостон: реванш Путина?

После бомб на бостонском марафоне президент Обама может встать на сторону российского президента во имя борьбы с терроризмом, пишет Фабрицио Маронта в статье, напечатанной в издании La Repubblica.

"Пока еще слишком рано говорить о том, что чеченская национальность братьев Царнаевых стала определяющим элементом в решении совершить кровавый теракт", - отмечает издание.

"Как пророссийский президент Чечни Рамзан Кадыров, так и его заклятые враги, джихадисты российского Кавказа, поспешили опровергнуть любую причастность к теракту. Более того, интернет-сайт Kavkazcenter.com, форум северокавказских вооруженных группировок, выступил сторонником теории заговора: братья стали жертвами заговора американской прессы, нашедшей в "иностранных джихадистах" удобного козла отпущения в эпизоде, детали которого еще предстоит установить", - пишет автор статьи.

"В прошлом двух молодых людей нет недостатка в насилии: оба они приехали в США в 2002 году, бежав от второй чеченской войны. В 2009 году в интервью о своей карьере боксера старший Тамерлан сказал, что в отсутствие независимой Чечни, чтобы не представлять Россию, он согласился выступать за Соединенные Штаты. Это высказывание воспринималось не столько как благодарность принявшей его стране, сколько как проявление антироссийских настроений", - отмечает корреспондент.

"Судя по всему, если Тамерлан и не был членом террористической сети, он действовал самостоятельно, побуждаемый политическими настроениями и/или психологическими проблемами, связанными с трудным прошлым", - полагает автор.

"В ожидании прояснения деталей совершенного теракта начинают прорисовываться некие изменения в отношениях США и России. Накануне зимней Олимпиады в Сочи в 2014 году Москва намерена покончить с любыми террористическими угрозами, и бостонская история в этом смысле предоставляет весьма ценные возможности. Россия долго терпела связь кавказских джихадистов с "Аль-Каидой", но находила в лице администрации Обамы весьма пассивного собеседника. Теперь же Вашингтон сможет взглянуть на ситуацию по-другому, а Москва уже предложила полномасштабную помощь в проведении расследования в Бостоне", - говорится в материале.

"Окончательным итогом может стать усиление двустороннего сотрудничества в сфере антитеррора и сближение между двумя странами. До последнего времени подобные усилия в данном направлении страдали от разногласий по вопросам отношения к сирийскому режиму, предложений российской стороны по перевооружению и иных эпизодов, как, например, запрет Кремля на усыновление российских детей американскими семьями, закручивание гаек в отношении иностранных НПО и процесс над активистом Алексеем Навальным, а также "Закон Магнитского", принятый Конгрессом США с целью наказать российских чиновников, виновных в нарушении прав человека. Важно, чтобы Кремль не интерпретировал американские шаги навстречу как терпимое отношение к ужесточению внутренних репрессий, особенно (но не только) на Северном Кавказе", - заключает издание.

Ахмед Закаев: За трагедией в Бостоне стоят кремлевские спецслужбы

Чеченский политик считает, что теракты в Бостоне выгодны в первую очередь российским властям.

Правоохранительные органы США продолжают расследование теракта во время Бостонского марафона. Жертвами взрывов, совершенных, как полагают, выходцами из России братьями Тамерланом и Джохаром Царнаевыми, стали три человека, около 170 были ранены. Полиция и секретные службы пытаются выявить маршруты перемещения и характер деятельности в течение последнего года старшего из братьев, Тамерлана. Он, как сообщается, несколько месяцев провел на территории России - в Москве, Чечне и Дагестане. К Царнаеву проявляли интерес спецслужбы США и России, однако детально разобраться в мотивах и характере его действий они по каким-то причинам не смогли, передает «Радыё Свабода» .

Ахмед Закаев, чеченский политик, живущий в эмиграции в Лондоне и продвигающий концепцию независимой Чеченской республики Ичкерия, ищет доказательства связи Царнаева с российскими спецслужбами. Он считает, что Кремль объективно мог быть заинтересован в террористической деятельности братьев.

- Расследуя теракты в Бостоне, американская сторона пыталась выяснить, не стояли ли за братьями Царнаевыми какие-то террористические организации, и пришла к выводу, что братья действовали в одиночку. Что вы думаете по этому поводу?

- Я абсолютно уверен в том, что они действовали не в одиночку. Это была чей-то заказ, а они были исполнителями этого заказа. Кто-то должен был получить выгоду из сделанного ими. Сами братья Царнаевы такую выгоду не получили: один погиб, второй, наверное, будет приговорен к пожизненному заключению в американской тюрьме. Родители Царнаевых также никакой выгоды не извлекли из этого. Семья старшего брата - жена и дочь - являются своего рода жертвами этого трагического события. Чеченский народ, представителями которого являются братья Царнаевы, тоже во всех отношениях никакой выгоды от этого не получил.

Я считаю, что за этой трагедией стоят российские спецслужбы и буду думать так до тех пор, пока у нас не появятся ответы, например, на такие вопросы: почему российские спецслужбы дали информацию ФБР о том, что Тамерлан Царнаев может присоединиться к радикалам на Северном Кавказе и потребовали от американских коллег провести расследование его деятельности в США? Американцы провели соответствующее расследование, но ничего подозрительного не нашли. После этого они обратились к российским коллегам и попросили предоставить им дополнительную информацию о том, чем те обеспокоены в связи с этим человеком. Старшему Царнаеву было сказано, что от российских спецслужб получена на него информация о том, что он может быть опасен для американского общества и для России. Царнаев знал, что ФСБ интересуется им. Однако по окончании года, зная совершенно точно, что ФСБ им интересуется, он добровольно решает лететь в Москву - туда, где его могут арестовать. Однако ни задержания, ни допроса не происходит.

Где старший Царнаев провел время между январем и мартом - с того момента, как он прилетел в Москву? По словам его отца, мы знаем, что в январе Тамерлан вылетел в Москву и прибыл в Дагестан только в марте. Где Царнаев провел месяц с лишним? Я полагаю, что он находился там же, где находился один из идеологов «Аль-Каиды» Айман аз-Завахири в 1996-97 годах, когда его задержала ФСБ в Дагестане. Аз-Завахири, фигурально говоря, провел тогда на Лубянке шесть месяцев, после чего был отправлен в Афганистан. Это официально подтвердил тогдашний директор ФСБ Николай Патрушев: «Да, он у нас находился, но мы не смогли его идентифицировать. Поэтому мы его отправили туда, откуда он прибыл». Вы можете поверить, что ФСБ, задержав аз-Завахири, не могла идентифицировать его личность? Конечно, нет. И у меня есть предположение, что Царнаев также находился недалеко от мест, где работают сотрудники ФСБ. Я считаю, что с этого момента он мог полностью оказаться под контролем российских спецслужб.

Чеченские силы сопротивления после этого теракта окончательно скомпрометированы. Подход к чеченскому вопросу у международного сообщества и ведущих стран Запада теперь может измениться.

Когда Тамерлан Царнаев прибыл в Дагестан, он провел там шесть месяцев. После этого он несколько раз посещал Чечню. Этот человек не просто отсиживался в горах или в лесах, он совершенно спокойно перемещался по России. Мы знаем ситуацию на Северном Кавказе. Мы знаем, насколько она отслеживается российскими спецслужбами. Человек, взятый ими на заметку как опасный, человек, который, по их мнению, может присоединиться к кавказским моджахедам, не мог бы без определенного прикрытия или поддержки, без участия российских спецслужб там передвигаться. Тамерлан находился в Чечне у своей сестры. Ее муж является офицером правоохранительных структур РФ. Этот человек совершенно спокойно перемещался по Чечне: он мог контактировать с теми, кто находится в горах и с теми, кто находится на равнине. Он мог посещать Москву и выехать в Америку в любое время, когда ему это было необходимо. Поэтому для меня абсолютно очевиден тот факт, что за терактом в Бостоне стояли те, кому это было очень выгодно, те, кто извлек из этого выгоду во всех отношениях.

- В таком случае, какая может быть роль во всей этой истории Рамзана Кадырова?

- Почему-то некоторые журналисты обращают внимание на то обстоятельство, что этот теракт произошел вскоре после того, как Рамзан оказался в «списке Магнитского». Но я не думаю, что у Кадырова есть какие-то возможности, полномочия или ресурсы для проведения чего-либо подобного в США. Кадырову не позволено что-то делать в США или Западной Европе. Его сфера деятельности - Россия, Чечня и Северный Кавказ. Другие мероприятия за пределами страны - даже если при этом используется чеченцы - планируются и проводятся руководством РФ.

- Складывается такое впечатление, что братья Царнаевы не имели или имели в минимальной мере чеченскую идентичность. На ваш взгляд, была ли у них вообще связь с Чечней и чеченской культурой?

- Это люди никогда не жили в Чечне. Они, по-моему, за всю свою жизнь провели в Чечне месяца три перед первой войной. Сразу после этого они уехали в Дагестан и уже оттуда - в Америку. Они принадлежат к той части чеченской диаспоры, которая осталась после депортации чеченского народа в 1944 году в Средней Азии. Не все тогда вернулись. Какое-то количество чеченцев осталось там. Эти люди полностью интегрировались в то окружение, среди которого проживали. Они очень сильно отличаются от чеченцев. Они называют себя чеченцами, да и являются этническими чеченцами. Если отец братьев хотя бы помнит своих родных и знает язык, бывая наездами в Чечне, то эти двое вообще никакого отношения к Чечне, по всей видимости, не имели.

- Можно ли всерьез говорить о том, что ислам был глубоким убеждением братьев Царнаевых? Ведь они стали мусульманами сравнительно недавно.

- Я абсолютно убежден в том, что у Царнаевых не было ни времени, ни знаний для того, чтобы стать исламскими фундаменталистами. Те, кто их знает, говорят о братьях как о совершенно нормальных людях. Исламского образования они не получили, и это означает, что ими было очень легко манипулировать, играя на религиозных чувствах, которые у них начали появляться в последнее время. Люди, которые еще год назад говорили о том, что для них в жизни главное - это деньги и карьера, не могли пойти на такую страшную акцию, изначально пагубную для них Возникают вопросы: кто ими манипулировал? Кто за всем стоял? Как это им удалось сделать? Никакого фактора исламского влияния в этом случае я не могу для себя найти.

- Чем, по вашему мнению, вызван агрессивный антиамериканизм братьев Царнаевых? Ведь США предоставили им убежище, возможность учиться.

- Я не считаю, что они чувствовали какой-то антиамериканизм. Чем больше я об этом думаю, тем больше убеждаюсь в том, что старшим братом кто-то манипулировал. Жена у старшего брата - коренная американка. У Царнаевых не могло быть никакой ненависти к американцам. Американцы никогда ничего плохого чеченцам не сделали. Наоборот, сотни, тысячи чеченцев благодарны американцам и западному сообществу за то, что они дали им политическое убежище, оказали медицинскую и социальную помощь, дали возможность им и их детям иметь будущее в цивилизованных странах. Здесь нет никакого оправдательного мотива для того, чтобы эти люди могли чувствовать неприязнь или ненависть к американцам.

Wall Street Journal: Россия лишила США возможности предотвратить теракт в Бостоне

Россия не поделилась с США существенной частью информации о подозреваемых в совершении бостонских терактов.

Об этом заявили американские власти. По их мнению, недоверие между правительствами обеих стран лишило их шанса предотвратить трагедию, сообщает The Wall Street Journal (перевод - ИноТВ).

В 2011 году Россия предупредила ФБР о предполагаемом террористе по имени Тамерлан Царнаев. ФСБ частично основывалось на переписке его матери с одним из родственников. Согласно этим данным, Тамерлан Царнаев был заинтересован в присоединении к группе боевиков, которых российское правительство обвиняет в совершении терактов на Северном Кавказе.

Власти США называют эту переписку самым существенным материалом. Сообщается, что по крайней мере в одном из текстовых сообщений обсуждался джихад, впрочем, без упоминания планов террористов.

Эти данные поступили в распоряжение американских властей спустя почти неделю после терактов в Бостоне, утверждает The Wall Street Journal. По мнению некоторых должностных лиц, если бы эти сведения были получены во время, на братьев Царнаевых обратили бы более пристальное внимание.

Майк Роджерс, глава комитета Палаты представителей по разведке, заявил, что эта информация «позволила бы ФБР начать расследование, чтобы проследить связи Царнаева».

Кремль утверждает, что российские спецслужбы собрали мало данных о Царнаеве, в то время как власти Дагестана утверждают, что следили за подозреваемым во время его полугодовой поездки в республику в 2012 году. По их сведениям, предполагаемый террорист встречался с известным боевиком, однако Россия не сообщила об этом США, пишет газета.

Пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков заявил, что в 2011 году у ФСБ не могло быть подробной информации о Царнаеве, так как он жил за пределами России.

Как бы то ни было, отмечает корреспондент газеты, сотрудничество между российскими и американскими спецслужбами в последние недели значительно улучшилось. Тем не менее, представители США утверждают, что «русские не оказывают полного содействия» и, в частности, все еще не предоставили информацию о пребывании Царнаева-старшего в Дагестане.

В результате теракта во время Бостонского марафона 15 апреля погибли три человека, в том числе ребенок, ранения получили почти 200 человек.