Китайцы обживают Беларусь
Активность китайского бизнеса в Беларуси заставляет беспокоиться даже Москву.
Если президент Янукович, уезжая за инвестициями в Пекин в разгар противостояния с Евромайданом, лишь осваивает искусство игры на нервах у ЕС и РФ, то в Беларуси компании КНР уже работают: прямо под Минском они строят высокотехнологичный город размером в треть белорусской столицы, пишет журнал «Огонек».
Проект, который по замыслам белорусских чиновников должен удвоить доходную часть бюджета, уже утвержден указом Лукашенко. В условиях Беларуси этот нормативный акт сравним со статьей Конституции, поэтому посол КНР в Минске Гунь Цзяньвэй уверенно определяет статус начинания как уникальный: вряд ли где-то еще в Европе в данный момент можно создать промышленный парк со столь мощной инфраструктурой.
Инфраструктура и впрямь ого-го. В 4 километрах — международный аэропорт Минск, за защитной лесополосой — трасса Москва — Минск (дальше через Польшу она идет на Берлин). Лучше логистики и не придумать: не случайно все альтернативные площадки китайцы отвергли. Задумана также скоростная железнодорожная магистраль, а по Беларуси ползут слухи о миграции 600 тысяч китайцев. Открытый вопрос — куда будет направлена товарная экспансия китайских фирм, которые получат этот плацдарм в 300 километрах от границ ЕС и России, которая входит, напомним, в Таможенный союз с Беларусью и Казахстаном? Впрочем, одно направление не исключает другое: главной фабрике мира, как давно называют Китай, интересны все рынки, до которых она может дотянуться товарами.
Поселки против технопарка
Субботним днем Ирина Козел красит трубу газового отвода. Голубое топливо в деревню Быкачино, что в 20 километрах от Минска, провели осенью. Активная фаза работ пришлась на то время, когда жители этого и еще 13 окрестных поселков готовились к сносу своих домов ради глобальной стройки эпохи Лукашенко — Белорусско-Китайского технопарка.
Электроника, машиностроение, тонкая химия, биотехнологии, промышленность новых материалов. На 90 квадратных километрах, большую часть которых занимают леса, должны разместиться высокотехнологичные производства и исследовательские лаборатории, логистические центры, коммерческие комплексы и жилье — от типового до элитного. Резидентам технопарка обещаны льготы: полное освобождение от налогов на прибыль, землю и недвижимость на первые 10 лет работы и половинное — на следующие десять. Старожилам ничего подобного, понятно, не светит.
Старожилы, правда, здесь понятие относительное. Пример та же Ирина — в Быкачино родилась, здесь живет ее мама, но сама она в Минске, работает учительницей. Полтора десятка лет назад, решив с мужем обосноваться на земле, частично купили, частично взяли в аренду землю, построили дома детям. Таких горожан, которых потянуло на землю, в окрестных деревнях большинство. О том, что их постройки могут изъять в пользу государства за минимальную компенсацию, люди узнали из СМИ. После коллективного возмущения населенные пункты сносить передумали — но и генплана развития территории никто не отменял.
— Теперь так говорят: лет 15 мы вас трогать не будем,— рассказывает Ирина.— То есть, мы попадем в резервацию. Потом обещают дать новую землю. Это что же, заново строиться? Да тут каждый сейчас возмущается!
Насчет каждого — это и правда, и нет. С прессой жители затерянных в лесах деревень общаются по-партизански: долго выясняют, кто и откуда, затем просят написать, что «тут с нами делают», а после просьбы представиться на диктофон, разбегаются врассыпную. Часто говорят: в деревнях собирали сотни подписей против. Но когда в местном - Смолевичском - райисполкоме прошло общественное обсуждение проекта, за строительство высказалось 299 человек. Против - двое.
— Правда, откуда они взяли эти цифры, я не понимаю,— говорит еще один местный житель, Виктор Обметко.— Представителей властей мы здесь и не видели. А о том, как развивается проект, узнаем из газет.
Информационный вакуум регулярно рождает страхи — об угрозах для экологии и о том, что под Минск завезут 600 тысяч китайцев. Откуда эта цифра, никто не знает, но для беспокойства по части экологии причины имеются. Дело в том, что на территории будущего технопарка много подземных озер (поэтому местность во времена СССР не застраивалась), два природных заказника, несколько скотомогильников, а также Петровичское водохранилище, откуда пьет воду часть белорусской столицы.
Нарушение баланса демографического волнует не меньше. «Если здесь начнут массово селиться китайцы, я и не знаю, на каком языке мы тут будем говорить через несколько лет,— продолжает Виктор Обметко.— Я вот родился в деревне, а не знаю толком ни белорусского, ни русского. Разговариваем на «трасянке»
Впрочем, сегодня самый реальный из страхов — массовые вырубки. «Наши леса уже перевели в другую — хозяйственную — категорию,— напоминает Ирина, чей отец лесничим сажал здесь леса после войны.— Вырубать будут под корень. О последствиях для Минска и всей страны никто не задумывался».
Последнюю попытку отбиться от масштабной стройки, рассказывает она, ее односельчане предприняли полгода назад. Тихо, без прессы собрали подписи за строительство в деревне православной церкви — по замыслу быкачинцев, она должна была отпугнуть чужеземцев. Но в райисполкоме тоже не лыком шиты: обращение рассмотрели — и на всякий случай не разрешили.
Окно в Россию?
В 2013-м в КНР прошло несколько масштабных презентаций минского технопарка, в управлении которым у китайской стороны безапелляционные 60 процентов. Среди конкурентных преимуществ проекта минские чиновники особо выделяли членство Беларуси в Таможенном союзе: мол, это позволит продукции резидентов парка беспрепятственно попадать на казахский и, конечно, российский рынки.
— Власти явно не рассчитывают на то, что товары из технопарка будут продаваться в Беларуси,— замечает исполнительный директор аналитического центра «Стратегия» Ярослав Романчук.— Они думают только о том, как нацелить потенциальных резидентов на российский рынок.
Романчук считает, что технопарк — это своего рода дыра на теле Таможенного союза. При этом, полагает эксперт, пока товары из технопарка не станут серьезной угрозой российскому рынку, Москва будет наблюдать: ведь проекту могут помешать и иные факторы, например имидж Беларуси как ненадежного партнера.
— Страну, где правительство не может справиться с инфляцией, где нет внятной валютной политики, трудно считать благоприятным местом для долгосрочных инвестиций, — разъясняет он.
Китайские представители такого пессимизма не разделяют. «Беларусь может быть уверена, что парк мы построем,— на условиях анонимности подчеркивают они,— если, конечно, не столкнемся с какой-то эпической по размерам коррупцией и не решим «отключить питание». А когда парк будет построен, Беларусь получит то, что пыталась сделать Россия и пока не смогла. Помните Сколково?»
Впрочем, ключевой собеседник по этой проблеме на сегодня — Александр Ермак, глава администрации технопарка, человек, который представляет в будущем китайском городе белорусскую власть. У него особая миссия, о чем напоминают сразу два портрета Лукашенко в его кабинете. Один, минималистичный, второй — полноразмерный — смотрит со стены, озаряемый недавно вставшим на Востоке солнцем.
В штатном расписании администрации — 17 человек, из которых пока работают девять. В качестве резидентов готовы зарегистрироваться пять компаний — из них Ермак готов назвать три: это китайский производитель смартфонов ZTE и две фармацевтические компании — «Асса-медика» из Беларуси и российский «Ф-синтез». О возможном приходе в парк таких гигантов, как Sinomach (машиностроение и тяжелая техника), о чем прошлым летом писали китайские СМИ, пока он умалчивает.
Александр Ермак производит впечатление человека, у которого есть ответы на все вопросы. Да, под вырубку подпадает 38 квадратных километров леса, но вырубки не будут сплошными, их проведут в течение 20-30 лет, при этом предусмотрены компенсационные посадки леса на 43 квадратных километрах. Вокруг населенных пунктов оставят защитные лесополосы. Комментируя недовольство местных, Ермак напоминает: при строительстве технопарков в Китае исключений для проживающих на их территории не делали — сносили все поселения, а людям предоставляли жилье и компенсацию на стороне.
— Рано или поздно, наверное, все придет к тому, что система интегрирует поселения,— говорит он.
Приезд сотен тысяч китайских мигрантов в 9,5-миллионную Белоруссию Ермак называет нереальным.
— Мы говорим о строительстве предприятий пятого и шестого технологических укладов, а они не предусматривают такого числа работающих,— уточняет он.— Ставится задача, чтобы работников было как можно меньше, чтобы все было автоматизировано и роботизировано. Подумайте сами, сколько же надо предприятий и каких, чтобы задействовать 600 тысяч?
В уставах китайских технопарков в Азии и Африке, напоминает Ермак, всегда прописывалось: там могут быть зарегистрированы только компании — резиденты КНР (в Беларуси не так, напоминает он). Но даже там доля работников из КНР была до 20 процентов — как правило, управленцы и технологи. Под Минском же, как мы планируем, будут не только резиденты КНР и Беларуси, но и других стран, поэтому здесь вряд ли будет даже 20 процентов иностранных рабочих.
По словам Ермака, сам новый город проектируется по современным нормам, со зданиями низкой этажности и зелеными зонами. Планируется, что через 30 лет здесь будет проживать 155 тысяч человек. Даже если 20 процентов из них будут иностранцами, столько «переварить» Беларусь сможет, уверен он.
Цифры притока мигрантов, которые называет чиновник,— это его личная оценка. Ни в одном протоколе о намерениях не прописаны ограничения ни по общему количеству мигрантов, ни по численности иностранной рабочей силы на предприятиях, признает Ермак. По его словам, кого нанимать, будет решать инвестор. Но белорусская сторона надеется: кадровый потенциал Беларуси резидентов устроит.
— Не исключено,— продолжает он,— что менеджерский персонал будет зарубежным, если предприятие не найдет специалистов у нас. Но завозить еще и остальных работников, я думаю, накладно для бизнеса. Ведь тех же белорусов, скорее всего, не надо будет обеспечивать жильем.
Первые работы развернутся на участке в 10 квадратных километров, по которому уже есть детализированный план. Промышленная застройка займет 820 гектаров, еще 200 гектаров отдадут под административные, коммерческие и жилые здания. Инвестиции в первый этап оцениваются в 6 млрд долларов. К лету 2014-го белорусская сторона намерена подвести основные коммуникации к границам парка. Внутренней инфраструктурой займется бизнес — по крайней мере, так определено указом президента. Впрочем, Александр Ермак оговаривается: последнее условие может и измениться.
Модернизация Беларуси через технопарк не должна вызывать недовольства Москвы, считает чиновник, так как у Беларуси и России сегодня единое экономическое пространство, а значит, две страны «выступают единым фронтом за привлечение инвестиций и новых технологий на общую территорию». Что же касается перспектив, белорусский чиновник допускает: продукция многих предприятий технопарка пойдет на Восток.
«Наши-то поспивались»
По лесным тропам на территории, которой суждено стать плацдармом белорусской технологической революции, ваш корреспондент пробирается в прицепе мотоблока. Лес аккуратно расчерчен на сектора, кое-где начаты вырубки — это несмотря на то, что проект еще не прошел всех госэкспертиз. Две попутчицы — из деревни Волма, что на границе будущего технопарка — почем зря ругают инициативу властей, из-за которой осенью не сходишь в лес за грибами. Единственный позитив, который они связывают с приходом китайцев — у их молодых односельчанок крепнет надежда выйти замуж: «Наши-то поспивались».
Официальный Минск тем временем уже объявил Пекин стратегическим партнером. Сегодня китайцы в Минске — стабильно вторая по численности категория иностранцев после русских. Они электрифицируют железные дороги, модернизируют электроэнергетику, неизменно побеждая в конкурсах на поставку оборудования, строят вторую взлетно-посадочную полосу в аэропорту Минска — как раз рядом с будущим технопарком.
В прошлом году в Беларуси начат выпуск и китайских легковушек Geely. Проектная мощность завода — 100 тысяч авто в год — в семь раз больше, чем таких авто продается в России. Учитывая, что сами белорусы в силу небольшой покупательной способности и других факторов склонны брать подержанные иномарки из Европы, становится очевидным, на каких покупателей рассчитывают авторы проекта.
Для Лукашенко Белорусско-Китайский технопарк — способ оставить память о том, что в его правление в стране было построено что-то действительно значимое, кроме агрогородков и вездесущих ледовых дворцов, набивающих оскомину местному электорату как пример неэффективных трат. Первая глобальная стройка президента — столичный финансовый центр «Минск-сити», который в свои лучшие времена оценивался в 30 млрд долларов, канул в Лету после ухода российского инвестора.
Для Китая белорусский проект — это попытка выхода с проектами технопарков на третий континент после Азии и Африки. Не секрет, что КНР приобрела много европейских компаний в последние годы, преимущественно в странах PIGS (Португалия, Ирландия, Греция, Испания) после того, как тройка кредиторов (ЕС, Европейский Центробанк и МВФ) заставила их приватизировать ключевые компании и сектора экономики (яркий пример — греческий порт Пирей). Так что, Белорусско-Китайский технопарк может стать той моделью, по которой красный дракон будет объединять свои новые мощности и в Евросоюзе.
Тем не менее, для семьи Ирины Козел, которая рассматривала деревню Быкачино под Минском как площадку для будущей родовой усадьбы, китайские заводы за собственным забором, скорее всего, будут означать конец этой мечте.
— Мой старший сын с семьей живет сейчас в Лондоне, он программист, у него там бизнес,— рассказывает она.— Мы и ему купили участок земли на окраине деревни, построили временный дом, потому что он хотел в будущем сюда вернуться. Но в последний свой приезд посмотрел на то, как развивается история с технопарком, и больше о возвращении не говорит.
Для Беларуси, которая за последние 20 лет потеряла 8,5 процента населения, эти слова много значат. Пожалуй, больше даже, чем приход иностранных инвесторов со своей рабочей силой.