Карен Шаинян

Опубликовано 05.12.2012


Иммуностимуляторы как российский социокультурный феномен

Это такой обычный разговор. Чувствуешь, что заболеваешь, да, давай, скорее, выпей эту штуку. Мне помогает. И сестре моей, и жене, и всей семье помогло, дуй в аптеку немедленно, пока не слег. И не забудь еще шипучий витамин С, тысяча миллиграмм.

Чего скрывать, слаб человек, я и сам при первых симптомах простуды тайком выпиваю таблетку, которая стоит абсурдно дорого и за пределами моей родины никому не известна. Бог с ними, с деньгами, мы за ценой не постоим, когда речь идет о здоровье. Но вот то, что производится этот препарат единственным заводом в российской глубинке и аналогов не имеет ни в одной западной стране с развитой медициной, – это как-то странно. Лекарства с доказанной эффективностью обычно известны всему миру. Они защищены патентами, а когда патенты заканчиваются, на рынке появляются десятки дженериков – дешевых аналогов.

А иммуномодуляторы, противовирусные и гомеопатические лекарства, которыми плотно заставлены полки “От гриппа и простуды” в российских аптеках, аналогов в мире почти не имеют. Хуже того, выражения вроде “уникальные разработки отечественных ученых” используются как реклама, хотя здравомыслящего человека должны заставить задуматься.

У уникальности препаратов против гриппа есть причины культурные и финансовые, тесно переплетающиеся между собой. В России велика сила авторитета, а бизнес принято делать быстрый и сверхприбыльный. Эти два обстоятельства многое определяют в подходах к лечению простуды.

Академик РАМН, главный терапевт России Александр Чучалин хвалит, например, противовирусный препарат ингавирин. Академик Чучалин, между тем, участвовал в разработке патента витаглутама – действующего вещества ингавирина (тот же витаглутам лежит в основе и другого препарата, дикарбамина, применяемого в российской онкологии для стимуляции кроветворения).

Арбидол компании “Фармстандарт” также за пределами России известен разве что в сопредельных государствах. Зарубежное исследование эффективности арбидола проводилось в Китае, и его не раз критиковали специалисты. Младший брат арбидола – амиксин имеет более сложную биографию. Лежащую в его основе молекулу тилорон запатентовали в Америке еще в 1968 году, но все попытки сделать из нее лекарства там провалились еще в 1970-х. Зато наши фармацевты пошли дальше американских коллег и сделали на основе тилорона амиксин, которым лечатся в России, Грузии и на Украине.

Иммуномодулятор кагоцел, в отличие от амиксина, аналогов в мире не имеет. Он сделан на основе полимеров хлопка и, согласно странице в "Википедии", прошел слепое плацебо-контролируемое исследование эффективности на 1100 пациентах. Однако, если пройти по ссылке, можно увидеть не научную статью, а лишь материалы коллоквиума в журнале "Лечащий врач".

Вчера я слышал на средних волнах рекламу полиоксидония. Сердце дрогнуло, как у старой гончей: восемь лет назад мне довелось делать небольшое журналистское расследование про этот иммуномодулятор, созданный в Институте иммунологии. Там, конечно, труба пониже и дым пожиже, чем у “Фармстандарта”. Полиоксидоний был разработан, проверен на эффективность, выпущен на рынок и активно рекламировался на разных конференциях одними и теми же людьми. Оппозиционно настроенный сотрудник института, исследовавший эффективность полиоксидония, честно рассказал мне, что никакого эффекта, кроме легкого токсического, у препарата они не нашли. Вышел ужасный скандал, меня вызывали в дирекцию института и очень громко кричали, грозясь подать в суд за клевету. Однако не подали. Придраться в тексте было не к чему: методами современной доказательной медицины эффективность полиоксидония на тот момент никто не проверял.

Словом, у всех подобных препаратов много общего: авторитетный покровитель (академик или чиновник Минздрава), широкая рекламная кампания, ареал распространения в пределах России и бывшего Советского Союза, отсутствие доказательной базы на уровне мировых стандартов.

“Доказательную медицину не древние греки придумали, это явление новое во всем мире, – говорит профессор Василий Власов, президент Общества специалистов доказательной медицины. – Идея, что эффективность и безопасность лечения должны быть убедительно доказаны, даже в США стала распространяться только в 1990-е годы. Правда, сейчас на Западе ни один препарат не выходит на рынок, если он не прошел рендомизированных контролируемых испытаний, есть четкие требования к количеству пациентов, на которых проводят клинические испытания и так далее. Российский закон говорит только, что лекарства разрешаются к использованию на основании экспертного анализа научных данных. Качество этих научных данных никак не прописано”.

Принципы доказательности предполагают, например, что эффективность препарата доказывается не сама по себе, а в сравнении с уже существующим методом или с плацебо, то есть пустышкой. Для сравнения нужны как минимум две группы людей, пациенты в группы набираются случайным (рендомным) способом, а само исследование проводится двойным слепым методом, когда все данные зашифрованы, и ни пациент, ни даже врач не знают, что кому достается. И крайне важен размер групп: чем слабее терапевтический эффект, тем больше должна быть выборка для его доказательства. Обычно речь идет о десятках и даже сотнях тысяч пациентов. Так вот, ни один иммуномодулятор, которыми у нас советуют врачевать простуду, так даже не изучался.

“Американцам и англичанам проще, – говорит профессор Власов. – У них простуда называется просто cold или common cold. Они вообще не делают вид, что знают, что это за болезнь и как ее лечить, поэтому работают только с симптомами. А у нас есть острые респираторные вирусные инфекции, грипп, вирусные инфекции верхних дыхательных путей и прочая. И сложные способы все это лечить”.

Неприятный факт, с которым придется смириться, состоит в том, что простуда не лечится. Нет ни одной таблетки, которая способна была бы предотвратить болезнь на ранней стадии или ускорить выздоровление. Максимум, на что мы можем рассчитывать, – это облегчение симптомов. Парацетамол достоверно снижает температуру (вне зависимости от его цены, красоты упаковки и ароматизаторов), обезболивающее ослабляет головную боль и ломоту в теле, снотворное помогает заснуть. Все. Кроме симптоматического лечения и карантина современная наука не может предложить ничего для борьбы с тем, что у нас расплывчато называют гриппом или ОРВИ. К слову, неприятное осложнение этой болезни, гайморит, также не лечится. В середине прошлого века считалось, что нужно делать чудовищные проколы и откачивать гной, потом – что лечить гайморит следует антибиотиками. Сегодня доказано: оба подхода, как правило, не лучше, чем элементарное симптоматическое лечение, сосудосуживающие капли или мази от насморка, покой и обезболивающее по мере необходимости. Да, и последнее: витамин С совершенно бесполезен при простуде. То есть абсолютно. Это мы тоже знаем теперь наверняка благодаря доказательной медицине.