Железная леди в карамельном соусе
16 июля 2012, 07:23

Дарья Митина, политик

Два года назад мьянманская (или бирманская, кому как больше нравится - мне лично все равно, поэтому я пишу то так, то так) военная хунта выпустила из-под домашнего ареста, длившегося в общей сложности пятнадцать лет, лидера демократической оппозиции, основателя и символа Национальной лиги за демократию, политика и правозащитницу Аун Сан Су Чжи - дочь убитого в 1947 году лидера борьбы за независимость, одного из создателей вооруженных сил независимой Бирмы Аун Сана. Можно сказать, что о многолетнем противостоянии бирманской военной хунты с хрупкой женщиной мир толком узнал уже постфактум, когда Су Чжи вышла на свободу. Два месяца назад, после многолетней изоляции от внешнего мира, Су Чжи заняла подобающее ей место в парламенте Мьянмы/Бирмы, провозгласив продолжение борьбы за демократизацию страны, и по сей день остающейся военной диктатурой.

Британская сценаристка Ребекка Фрейн начала работать над киносценарием о Су Чжи ещё в начале 90-х годов, после поездки в Мьянму, и в течение нескольких лет общалась с живущими в Лондоне мужем Су Чжи, британским профессором-тибетологом Майклом Эррисом, и их сыновьями Александром и Кимом, находившихся все эти годы в вынужденной разлуке с женой и мамой. Видимо, её личная одержимость темой не встречала энтузиазма со стороны кинобизнеса, поскольку желающих спродюсировать историю какой-то странной тетки из не менее странной далекой страны не находилось. Черт же её дернул через 15 лет вручить сценарий Люку Бессону. Ох уж мне эта магия имен:((.

Люка Бессона можно понять: каждому режиссеру, всю жизнь снимающему коммерчески успешное кино, надоедает читать о себе как о творце безмозглых блокбастеров, и на склоне лет хочется создать манифест гуманизма. Проблема в том, что успешно переквалифицироваться в махатмы от кинематографа обычно получается не у всех, и в итоге новый гламурно-сентиментальный байопик Бессона "Леди", претендовавший на то, чтобы стать гуманистическим посланием к человечеству, закономерно проваливается в прокате, да и с манифестом как-то не очень вышло:(.

Для того, чтобы проникнуться историей жизни Аун Сан Су Чжи и понять, о личности какого масштаба идет речь в бессоновской картине, нужно обязательно почитать хотя бы википедийную биографию героини, ибо киноверсия Бессона, хоть убей, так и не проясняет, почему именно эта маленькая изящная женщина стала врагом диктатуры номер один и за что, собственно, получила Нобелевскую премию мира, за которой так и не смогла приехать. Не сомневаюсь, что слезливые домохозяйки неизбежно возрыдают над душещипательной историей романа героини с собственным мужем в письмах и телефонных звонках, но понять, почему, собственно, этот роман протекает дистанционно, и почему героиня отказывается лететь в Лондон к смертельно больному супругу и даже на его похороны лишь на основании увиденного крайне трудно.

Рожденная в семье национального героя Бирмы, Су Чжи в полном смысле слова стала заложницей своего происхождения - можно сказать, что оно сыграло с ней плохую шутку, став причиной её злоключений, но в то же время многократно спасало ей жизнь. Тем, что Су Чжи сегодня жива, невредима и заседает в парламенте, она безусловно обязана своей фамилии... Поскольку отнюдь не все из вас имеют представление о её жизни, напомню пунктирно основные вехи.

Вся молодость Су Чжи проходит вне родной Бирмы - она заканчивает Оксфордский университет, работает в аппарате ООН в Нью-Йорке, выходит замуж за английского востоковеда-тибетолога Майкла Эйриса, воспитывает с ним двух сыновей - Александра и Кима. В 1988 году приезжает в Бирму в отпуск по уходу за заболевшей матерью, не подозревая, что отпуск затянется на четверть века. В Янгоне и по всей стране идут массовые протесты против расстреливающего толпу диктатора Не Вина, он уходит в отставку, и 8 августа 1988 народные демонстрации с требованиями демократизации разворачиваются с новой силой (этот день входит в историю как Восстание 8888). Какого-то единого признанного лидера у бунтующих масс нет, но кто-то узнает, что в страну вернулась дочь Аун Сана, и вот уже Су Чжи, в считанные часы ставшая символом перемен для обездоленных, произносит пламенную речь с трибуны перед Пагодой Шведагон перед полумиллионной массой (в фильме те самые полмиллиона изображает 3000-ная массовка, и за эту сцену Бессону отдельный незачёт, ибо нам, поднаторевшим в подсчетах на Маршах миллионов, отличить 500 тысяч от 3-х теперь легко:))). Вот так спонтанно рождается партия Национальная лига за демократию, и начинается четвертьвековой период борьбы Су Чжи, которой предложено возглавить партию, с диктатурой.

На смену свирепому Не Вину приходит не менее свирепый генерал Тан Шве, которому, однако, хватает мозгов понять, что в условиях, когда вся страна выходит на улицы, а Национальная лига за демократию Су Чжи растет как на дрожжах, грохнуть решить вопрос с проклятой бабой раз и навсегда чревато - проще изолировать её от греха подальше, поместив под домашний арест, и выпустить пар, объявив свободные выборы. На этих выборах НЛД выигрывает 80% мандатов, после чего хунта предсказуемо итоги аннулирует, а партию громит, арестовывая и убивая активистов. Разумеется, Су Чжи, к памяти отца которой относится с почтением вся страна, включая генералов хунты, никто не травит собаками и не загоняет иголки под ногти (обо всех этих ужасах бирманской диктатуры вы не узнаете, посмотрев гламурную залепуху Бессона), но свободы передвижений она лишена на два с лишним десятилетия. Её мужу Майклу Эррису и сыновьям поначалу выдают визу для свиданий с Су, а потом перестают их впускать в страну, одновременно поставив её перед выбором: её освободят, если она навсегда покинет Бирму. Ко всеобщему удивлению, она отказывается, объясняя это тем, что в страну её больше не впустят. Больше своего мужа Майкла она не увидит - в 1999 году он умрет от рака.

Я зачем так подробно всё это пересказываю?... Да просто чтобы было понятно, за какой богатейший и благодатнейший материал взялся Бессон, и насколько можно было всё это свести до убогого примитива в духе слезоточивого сериала для домохозяек:((.
Собственно, вся кинолента - сопливо-сентиментальный диалог в письмах и телефонных звонках жены, не пойми зачем заточившей себя в добровольную ссылку, с любящим мужем, который, не теряя надежды на её освобождение (решение о котором все эти годы оставалось за ней, но она его так и не приняла), медленно угасает в Лондоне. В аннотациях картина почему-то называется "история всепобеждающей любви", хотя в реальности всё наоборот - любовь и индивидуальное счастье проигрывают гражданской сознательности и патриотизму. Любовь к мужу и детям проигрывают любви к Родине (которую, кстати, Су покинула в раннем детстве).

Непревзойденный мастер визуал-арта Люк Бессон верен себе: созданная им картинка порождает ощущение, что фильм не об оппонентке кровавой диктатуре в беднейшей стране, а о какой-то гламурной барышне из высшего света - такой карамельный видеоряд был бы уместен в фильме-биографии, скажем, леди Дианы или Мэрилин Монро. И такое впечатление складывается абсолютно вопреки стремлению режиссера-визуальщика максимально достоверно и дотошно воспроизвести все детали, атмосферу, "приметы времени" - Бессон снимает интерьеры дома Су (даже самым диктаторским диктатурам свойственно колебаться и вибрировать - к Су то пускают журналистов и правозащитников, то перекрывают им доступ, съемочной группе то выдают визу на 24 часа, позволяя повидать героиню, то отказывают), в точности воспроизводит её гардероб, манеру вплетать цветы в волосы, заставляет исполнительницу главной роли - гонконгкскую кинозвезду Мишель Йео, и без того идеально похожую на Аун Сан Су Чжи, похудеть на килограмм для полного сходства. В силу невозможности без санкции властей снимать янгонские улицы, натурные съемки велись в Таиланде - уверена, ни один янгонец не заметит подмены:). К кастингу тоже не придерешься - идеальным выбором кажется Мишель Йео, специально ради этой роли выучившая бирманский язык (знаменитую речь Су у пагоды Шведагон Йео произносит без дублёра), да и Дэвид Тьюлис в роли Майкла и одновременно его брата-близнеца Энтони - просто стопроцентная находка. И вот, при всех этих многообещающих вводных - такой бессодержательный, беспомощный, фальшиво-кичевый результат:((.

Лента Бессона, напоминающая одновременно патоку и клюквенный сироп, получилась совершенно ни о чем. Никакого представления об изображаемой эпохе, специфических чертах бирманской действительности, причинах происходящего она не дает. Зрителю настойчиво вдалбливается, что перед нами - подвиг и высшее проявление гражданского мужества, но в чем, собственно, состоит подвиг, остается непонятным: три четверти хронометража героиня со страдальческим видом великомученицы, идущей на костер, щебечет по телефону с томящимся в Лондоне супругом, изрекает какие-то круглые банальности а-ля "свобода лучше несвободы" и "остаюсь вместе со своим народом" (видимо, так создатели фильма переварили идейное наследие Махатмы Ганди, Мартина Лютера Кинга и буддистские ценности, составляющие основу мировоззрения Су Чжи) и "играет лицом", закатывая глаза и хлопая ресницами. Богатейшая на события жизнь Су Чжи, позволяющая оценить масштаб личности и жестокость исторических условий, остается почти полностью за кадром, будучи спрессованной до какой-то скороговорки. Её решение остаться под арестом кажется абсолютно бессмысленным и малопонятным - если бы она имела возможность бороться, принимать активное участие в жизни страны, влиять на события, добровольный отказ от семьи выглядел бы вполне объяснимым и заслуживающим уважения. Интересно, есть ли в буддизме понятие, аналогичное христианской епитимье - в данном случае мы явно имеем дело с чем-то подобным. Вы можете спросить, а при чем тут Бессон? Что-то подсказывает мне, что это не Су Чжи отличается иррациональным поведением, а мы чего-то не знаем, а режиссер забыл или не счел нужным нам объяснить. Да и, откровенно говоря, при всем уважении к принципиальной твердости Су, записывать её в великомученицы, зная о сотнях её соратников, затравленных собаками, расстрелянных, умерших от пыток, как-то не совсем правильно, а сопереживать назидательному и при этом пустому резонерству - занятие на любителя.

Огромное уважение, испытываемое Бессоном к своей героине, местами граничащее с религиозным преклонением, создает, однако, некую дистанцию, которую режиссер опасается нарушить, и выстраивает психологический барьер, не позволяющий заглянуть героине в душу. Оба главных героя ходульны и схематичны, общаются между собой в известном стиле "а не соблаговолишь ли, душенька, открыть ротик, я положу тебе этот кусочек". К актерам при этом никаких претензий - оба высший класс. Зачем Бессону такое карамельное суфле, непонятно. Никакой иной реакции, кроме скуки и сводящей челюсти зевоты, это не вызывает.

Оценить реалии дикаторской Бирмы и горькую судьбу всех, кто пытается плыть против течения, трудно ещё и из-за совершенно мультяшного, карикатурного изображения сил зла, низводящего высокую трагедию до клоунады или театра масок. Диктатор Тан Шве и его генералы - какие-то персонажи комикса или кукольного райка, вызывающие не страх, но хохот. О репрессиях в отношении гражданских и политических активистов мы тоже практически ничего не узнаем - об этом упомянуто как-то вскользь, в качестве фона для томлений главной героини в красивых интерьерах. Ей-богу, нижегородская "ссылка" умученного кровавой гебнёй Сахарова и то смотрелась трагичней.

Нобелевская премия мира, присужденная Су Чжи в 1991 году, приковывает к её судьбе внимание международной общественности. Лицемерные крокодиловы слёзы льют американские президенты, ни пальцем не пошевелившие для того, чтобы повлиять на бирманский режим - достаточно вспомнить, что обычно бывает с теми странами, демократизировать которые летят НАТОвские истребители, чтобы понять: бирманская хунта может спать совершенно спокойно.

Думаю, никто из посмотревших фильм через день не вспомнит, чем он заканчивается - Бессон уже завершал съемки, когда в конце 2010 года Су Чжи неожиданно выпускают (капля всё-таки камень точит, если капать постоянно, да и хунта, видимо, в какой-то момент почувствовала себя уверенней). В результате повествование обрывается на полуслове, хотя явно требуется какая-то финальная кода, тем более, что освобождение открывает другую, новую страницу борьбы бирманской "железной леди". Три месяца назад Национальная лига за демократию вновь одержала убедительную победу на парламентских выборах, но всё это уже за кадром....

Сделать из ничего героическую биографию трудно, но можно. Сделать из ярчайшей биографии гламурную пустышку тоже непросто, но Бессону это удалось:((