Родина-бать
Репрессии в России копируют белорусскую борьбу с инакомыслием.
На следующий день после «Марша миллионов» и допросов оппозиционеров, когда в России заговорили о том, что она уже фактически стала Беларусью, посол России в Минске Александр Суриков сказал журналистам: «У нас никого не посадили, у вас посадили… На первый взгляд, некоторые параллели провести можно: недовольство выборами. Всё, дальше начинаются расхождения». Это тот редкий случай, когда с послом Суриковым можно согласиться. Но не во всем.
Потому что «расхождения» есть — сейчас. Но сближение вечно формальных союзников наконец началось и идет так быстро, что, возможно, после следующей акции протеста в Москве уже точно можно будет утверждать: государство наконец стало союзным. Но у белорусов есть ноу-хау, которые пока в России не используются.
Один из основных способов запугивания, да еще и «нейтрализации» организаторов акций протеста в Беларуси — превентивный арест. За несколько дней до заявленного митинга организатора и активных участников протестов хватают прямо на улицах или врываются в квартиры и увозят в милицию. Там же составляется протокол административного задержания — чаще всего с формулировкой «Нецензурно выражался в общественном месте», — и оппозиционера везут в суд, где быстро дают 10—15 суток ареста. Выходит из тюрьмы он, естественно, уже после акции. Впрочем, случается, что и не выходит, — вместо освобождения оппозиционера конвой везет снова в суд, где отсидевший узнает, что его, оказывается, уже освободили, но он снова, прямо на выходе из тюрьмы, ругался матом, — и он возвращается в ту же тюрьму на очередные 10—15 суток. В России этот метод пока не применялся.
Еще один давно освоенный властями способ запугивания — обыск. Вроде и не страшно, но противно, когда твой дом грабят в твоем же присутствии. А главное — все эти обыски чаще всего проводят в рамках неких уголовных дел, и обыскивающие намекают, что в любой момент ты можешь оказаться и подозреваемым, и обвиняемым. При этом непременно уносят компьютеры, деньги, флешки. То, что произошло в России с Собчак, Удальцовым, Яшиным и Навальным, — уже точная копия белорусского сценария. Правда, с одной маленькой поправкой: у Ксении Собчак из квартиры утащили все деньги, включая российские. Наши белорусские спецслужбы отечественные деньги никогда не трогают, зато иностранную валюту тащат, как сороки-воровки.
Вывоз в лес с угрозами — тоже одно из любимых развлечений белорусских спецслужб. Это началось в 1997 году, когда неизвестные в штатском схватили на улице в центре Минска основателя главного оппозиционного интернет-ресурса «Хартия’97» Олега Бебенина и вывезли в лес. Там выбросили, пригрозив, что если не прекратит свою журналистскую деятельность, то будет убит. Олег после этого прожил еще 14 лет. В начале сентября 2010 года, незадолго до начала президентской кампании, его нашли повешенным.
После первого случая с Олегом спецслужбы на какое-то время успокоились. Вероятно, решили, что это не самое действенное средство. Но лет через десять похищения оппозиционеров — в частности, молодежных активистов — стали обычным делом. В 2009 году таким нападениям подверглись лидер «Маладога фронта» Дмитрий Дашкевич, лидер «Молодой Беларуси» Артур Финькевич, активисты «Европейской Беларуси» Евгений Афнагель и Владимир Лемеш, молодофронтовцы Настя Положанка и Денис Карнов.
Настю и Дениса схватили и затолкали в микроавтобус вместе. Но потом, очевидно, решили, что девушка им без надобности, и выбросили ее под Минском. А Дениса привезли в лес под Дзержинском, зачем-то разрезали ему джинсы и поставили на колени. При этом говорили: «Сейчас ты будешь копать себе яму» — в общем, имитировали смертную казнь. По словам Артура Финькевича, в его похищении участвовали один милиционер и четверо сотрудников КГБ. Его вывезли в район Воложина (около 60 километров от Минска) и выбросили из микроавтобуса, избив по дороге.
Дмитрия Дашкевича схватили прямо у дверей его квартиры. Неизвестные в штатском (правда, Дима слышал, как у них работали рации) надели на него зачем-то сразу две шапки, надвинув глубоко на глаза, и увезли в микроавтобусе за 70 километров от Минска. В лесу его вывели из машины, и один из похитителей сказал нарочито громко: «Пойду копать». Через рукава его куртки протянули деревянный шест. Потом приказали стоять на месте и считать до 100, а сами скрылись. Дашкевич выбрался из леса на дорогу, дошел до ближайшей деревни и оттуда смог позвонить друзьям. Кстати, за время отсутствия Дмитрия из его квартиры исчезли мобильный телефон и ноутбук.
Афнагеля и Лемеша задерживали сотрудники милиции — будто бы проверка документов, но в микроавтобусы их заталкивали и вывозили в лес уже люди в штатском. Пригрозив смертью, выбрасывали из машин и уезжали.
Кстати, похищения в Беларуси вовсе не всегда заканчивались так оптимистично — вывезли, избили, пригрозили, яму выкопали… Почти удача. Потому что в Беларуси с оппозиционными лидерами расправлялись и по-другому. Их просто похищали и убивали, и до сих пор даже останки никто не нашел. Журналист Дмитрий Завадский, бывший министр внутренних дел Юрий Захаренко, один из лидеров оппозиции Виктор Гончар и его друг, бизнесмен Анатолий Красовский, — все они были похищены и убиты в Беларуси, при этом все, кроме Завадского, до сих пор официально числятся пропавшими без вести.
И, наконец, самый простой и самый эффективный способ борьбы с оппонентами — это уголовное дело по «особо опасной» статье и последующая посадка. Митинг 19 декабря 2010 года был объявлен массовыми беспорядками, и несколько десятков человек, в том числе и я, оказались в СИЗО КГБ с обвинениями в организации этих самых беспорядков, за что УК щедро отвешивает от 5 до 15 лет тюрьмы. Многие сели, многие были осуждены условно или с отсрочкой и полностью поражены в правах. В тюрьмах — издевательства и пытки, на воле — страх, потому что выйти на митинг и сесть на 15 суток — это не страшно, а вот на 15 лет — уже страшно. Но Лукашенко понадобились те самые 15 лет, чтобы потребовать сажать оппозицию не на сутки, а на годы, и дело о массовых беспорядках было беспрецедентным в белорусской новейшей истории — до 19 декабря эта статья Уголовного кодекса не использовалась ни разу.
Новой российской власти понадобилось всего несколько месяцев, чтобы возбудить дело о массовых беспорядках. Сроки, правда, в России предусмотрены другие — до 7 лет, но и этого достаточно. Слишком быстро Владимир Путин усвоил уроки Александра Лукашенко и объявил разрешенный митинг массовыми беспорядками.
Это печальное свидетельство того, что если в действительном выборе народа России есть сомнения, то в выборе, который сделал президент Путин, сомнений нет. Ему, вероятно, скучно пить пиво с Ангелой Меркель, но зато чертовски приятно обниматься в Минске с диктатором в бронежилете. Диктатор оказался ближе и роднее. Новейшая история до недавнего времени была дамой капризной и демонстрировала даже с некоторым пафосом: то, что возможно в Беларуси, в России ну никак невозможно! Совдеповского реванша быть не может. Оказалось, очень даже может.
И не знаю, что сейчас чувствует Путин, но Лукашенко уж точно торжествует и пьет за победу собственной тактики: нужно выжигать любое инакомыслие каленым железом! Высказывания российского МИДа по поводу приговоров белорусским оппозиционерам и напоминание о необходимости соблюдать права человека, «крестные батьки» на НТВ и видеоблог Дмитрия Медведева, где он советовал белорусскому коллеге не заниматься демагогией, а расследовать похищения и убийства оппозиционеров, — всё это в прошлом. Зато в будущем — абсолютное взаимопонимание с союзником, объятия и интеграция, поцелуи и халявный газ. Какой удачный год!
Правда, есть народная примета: пока вы или ваши близкие не в тюрьме — вы еще не в Беларуси. Пока вас терзают допросами, угрозами, вывозят в леса, грабят под прикрытием легального, с прокурорской кляксой, ордера на обыск — вы еще не в Беларуси, хотя где-то приближаетесь к белорусско-российской границе. Но ее можно перейти, а можно и вернуться назад. 12 июня российская власть еще не перешла границу, задержавшись где-то под Смоленском. Вопрос в том, вернется ли она в Москву — или дойдет до Минска?
Ирина Халип, «Новая газета»