В продолжение темы (https://t.me/piatrouski/8077) хотел бы  обозначить видение из  Беларуси.

Минск ещё с 1990-х видел постсоветскую интеграцию больше как восстановление СССР 2.0 и в плане социальной защиты населения, более справедливых социально-экономических отношениях, научно-технического прогресса, общей промкооперации, модернизации, индустриализации (вспомним хотя бы недавнюю речь А. Г. Лукашенко на саммите ЕАЭС в Минске).

Однако несмотря на апелирование к понятным и общим советским ценностям дружбы народов, научно-технического прогресса, социальной справедливости, все это хоть и находит отклик у части населения постсоветских стран, но сталкивается с невозможностью реализации из-за распада общей хозяйственной системы, олигархизации и клановости стран и сформировавшегося периферийного капитализма.

В этой ситуации постсоветское пространство как общий или близкий организм теперь больше не существует. Нет общих точек роста. Страны ищут союзников и партнёров за пределами экс-СССР. Оттуда же поступают технологии и научно-технический прогресс.
Поэтому Россия на это реагирует как на невозможность на данном этапе интеграции и начинает постепенно консервировать и ограничивать свои связи, закрываться и даже в чем-то изолироваться. Фактически переговоры в рамках выполнения Договора ЕАЭС стали попыткой Москвы инструментализировать его исполнение усиление политического давления. Если это не происходит, тогда начинается процесс дезинтеграции, заморозки и консервации.

Неготовность к принятию совместных решений вызывает недоверие, дистанцирование и заморозку интеграционных процессов. При этом Москва в условиях СВО сталкивается с сильным давлением прежде всего в доступе технологий. Поэтому и происходит экономия на интеграции, заморозка её, постепенно концентрация России на себе и изоляция от постсоветских стран, которые в свою очередь также изолируются от России.

Что делать в этой ситуации Беларуси? Об этом в следующем посте.