CYNIC, [4/19/2022 9:46 AM]
Привыкание к насилию - Часть 1
Пару дней назад столкнулся с достаточно интересным вопросом о психологическом восприятии насилия и не смог обойти вопрос стороной.
Итак, последние 3 года запустили маховик эскалации восприятия смерти.
Вспомним эпидемию Ковида. Первые смерти казались трагедией. Последующие - статистикой. Последние вообще уплыли из парадигмы нашего восприятия. Мы смотрели на цифры: "сегодня заболело 13000, умерло 500". Печально, пойду попью кофе.
Вспомним начало войны. Первые несколько дней все сидели в оцепенении и не могли поверить, что война в Европе началась. Спустя неделю обстрелы стали частью традиционного контура - они больше не вызывали прежних эмоций. Да и прежнее ощущение "Европы без войны" больше не существовало.
Перебить томный эмоциональный фон смогли события в Буче - фактический геноцид украинского народа. Но ужас от первых смертей был сильнее, чем восприятие ужаса Бучи.
Далее - вспомним первые дни обстрела Харькова из "Градов". Сердце сжималось, пока шли переговоры. Все ожидали каких-то перемен, зная, что перемирие невозможно.
А потом вспоминаются последние недели Мариуполя. Умерло 20 000 гражданских, как говорят СМИ. Но эмоционально харьковские смерти первых дней воспринимались сильнее, чем последующие смерти Мариуполя. Это жутко, друзья.
Сейчас даже "Буча 2.0" не вызовет эффекта.
Человеку свойственно черстветь. Новости постепенно стирают грани реального, возможного и обыденного. Война переходит из стадии фантастики в стадию обычной реальности.
На днях встречался с украинцами, которые в течение 3 недель находились в бомбоубежище. Психологический слом продолжался ровно 2 дня. В дальнейшем началось привыкание. К концу второй недели жизнь в бомбоубежище стала восприниматься как "нормальная", "обычная", "блеклая".
В этом суть человеческой природы. В нас заложена аккомодация. Нам свойственно адаптироваться к изменяющимся условиям среды. И в этом находится линия опасности.
Когда смерть перестает быть трагедией, становясь статистикой, тогда человек переходит грани восприятия насилия.
Чем менее восприимчивой к смерти становится толпа, тем большее она готова "съесть".
Вспомним наш 2020. Канитель насилия и ужаса выплеснула мирных женщин на улицы Беларуси. Люди были шокированы каруселью насилия и репрессий. Но всё постепенно становится частью обыденного спектра.
Острый, неудержимый, парализующий импульс ужаса от насилия начал угасать. Сотни задержанных активистов переходили из фактора "шока" в фактор "привыкания".
Каждый новый шаг по тропе насилия делает предыдущие все более блеклыми. Что должно произойти, чтобы порыв 2020 проявился вновь? Что должно произойти сейчас в Украине, чтобы сами украинцы почувствовали шок?
Оружие массового поражения? Ядерная война? Где та грань, которая вызовет такую же оторопь?
А грани нет. Она постоянно смещается - день за днём насилие переходит из острого восприятия во второстепенное.
Нынешнее положение опасно тем, что для общества не будет шоком переход ни на грань общеевропейской, ни на грань мировой войны.
В Штатах произошел теракт. Некоторые ехидные пророссийские психолого-аналитики верещали, что проблема Украины сейчас уйдет на второй план - все будут обсуждать стрельбу... Но этого не произошло.
Не потому, что тему постарались замолчать. Причина в другом - событие не вызвало шок. Перестрелка - несколько погибших, несколько раненных - черт с ним. Недавно на наших глазах показывали взрывы целых украинских городов.
Трагедии превращаются в жвачку. Адаптация сознания необходима для того, чтобы человек не сошел с ума от окружающего ужаса.
Солдат боится не более недели. Зритель боится не более недели.
Дальше наше восприятие подстраивается под окружающую действительность, превращая ее в повседневный фоновый шум.
Закончился вопрос примерно так. Как быстро мы дойдем до стадии принятия ядерной войны?
Ответ таков - мы не дойдем до нее в том случае, если наступит пауза в эскалации насилия; и мы придем к ней достаточно быстро, если градус насилия будет усиливаться с каждым днём.
CYNIC, [4/19/2022 9:46 AM]
Привыкание к насилию - Часть 2
Принцип идентичный с курением. Мы начинаем с одной сигареты в день - продолжаем 3-5; затем 10; затем следует пачка, две, три...
Простор для эскалации бесконечен. Грань ядерного удара сейчас кажется такой же фантастичной, как и грань войны в Европе год назад.
А ведь между нынешним положением и "концом" есть лишь один психологически болезненный рубеж - переход войны из стадии локальной (Украина) в стадию региональную (Восточная Европа).
Всё. Больше рубежей нет.
Но ошибкой будет полагать, что этот процесс необратим. Также быстро, как мы привыкаем к фону насилию, также быстро мы от него и отвыкаем. Процесс по времени, конечно, более затянутый. И касается он в первую очередь только "заочных зрителей", но постепенно с деэскалацией насилия происходит и отвыкание от смерти как статистики.
Вспомните "Арабскую весну". Каждая новая вспышка становилась обыденностью и привлекала все меньше внимания. После затухания эпохи азиатских бунтов любая новая вспышка вызывала все тот же первичный эффект от начала "Арабской весны".
Механизм прост. Человек привыкает к насилию. Но он же и привыкает к его отсутствию. Адаптация - это защитный механизм нашего сознания, который не позволяет однотипной веренице событий оказывать жесточайший эффект на наше мироощущение.
Приведу совсем грубый пример. Известны случаи удержания женщин в изоляции с целью периодических изнасилований. И, как показывает практика, тяжелее всего психологически приспосабливались к обычному течению времени жертвы 3-5 изнасилований. Те, которым удалось пережить их десятки, восстанавливались быстрее.
Жуткую вещь говорю, но процесс привыкания к изнасилованиям... тоже происходит. И вот этот переход от "обычного изнасилования" к "нормальной жизни" куда более близкий, чем переход от "чрезвычайного изнасилования" к той же "нормальной жизни".
Тем не менее мы сейчас говорим о "массах". У любого правила есть исключения - и эта новая парадигма "нормальности" с войной унесет многих.
"Зрители" - все европейцы, да даже беларусы и не участвующие в войне россияне - все они отвыкнут от ежедневной жвачки насилия. Европейцы быстрее; беларусы - медленнее; россияне - ещё медленнее, потому что они смаковали смерть как наркотик. Процесс затянется на месяцы, но это неминуемо произойдет.
Но "синдром войны" даст о себе знать. Мы хорошо помним "афганских хлопчиков", которые выходили из эпицентра событий, навсегда потеряв связь с реальностью. У американцев такой войной стал Вьетнам.
И именно они "привыкают к насилию". Ввиду слишком резкого перепада "нормальности" от мирного времени до пыток в погребе, происходит "слом сознания". Ментально человек остаётся в зоне боевых действий вечно - даже после окончания боевых действий. Это и есть "военный синдром", причиной которого становится слишком резкий перепад между мирной обыденностью и военным ужасом, который ещё в сознании не успел созреть до обыденности.
Но это единичные трагедии, которые начинают проявляться лишь тогда, когда "зрители" уже перешли к мирной "нормальности", и для них каждый представитель с этим синдромом не просто цифра в телевизоре, а вновь - тяжело воспринимаемая жертва.
Достаточно странное пожелание приходится озвучивать, но очень хотелось бы, чтобы до конца года смерти перестали быть статистикой, а вновь стали трагедиями. Сейчас это, к сожалению, статистика. Мы не видим и не увидим за ними личностей. И это "нормально" с точки зрения психологии.
Вспомните себя 24 февраля. И вспомните себя во вчерашнюю ночь, когда началась вторая фаза одной и той же войны. Вспомните эмоции первого и последнего дня. И вы почувствуете, насколько суше стали мы с вами за столь короткий срок...
Жутковато, друзья, не правда ли?
CYNIC, [4/19/2022 6:14 PM]
Они аплодируют смертям...
Так много громких слов сказано о "победобесии", но так мало сказано о причинах: нам нужно понять, почему россиянам приятна сопричастность к убийству украинцев.
Фундаментальным положением в данном контексте служит ответ на вопрос "Кто я?". И есть 2 варианта самоидентификации:
- "я" как часть системы
- "я" как независимый субъект системы (личность)
Статистически война поддерживается далеко не всеми. Есть 3 базовых линии:
- провинция поддерживает войну больше, чем центр
- пожилое население поддерживает войну больше, чем молодое
- бедное население поддерживает войну больше, чем богатое
И тогда следует вернуться к критерию самоощущения, на который я обратил внимание.
И вдруг станет совершенно ясна зависимость. Вот смотрите:
- Жители центра более независимы как личности, чем жители провинции. Это связано с культурно-образовательной базой. Традиционно в столицу тянулись самые образованные, предприимчивые и культурно развитые. Исключением стала "жирующая номенклатура", но она "вне контекста поддержки" - она обслуживает режим.
- Пожилое население было воспитано по правилам СССР: "доминация общественного интереса над персональным", что, по сути, является фактором угнетения личности. Античную философию постиг кризис одновременно с формированием империй, потому что мыслить способен только человек, который воспринимает себя как нечто большее, чем болтик гигантской системы подавления. Так, те, кто приучен ставить формы государственного интереса превыше личных никогда не будет независим от центральной идеологии, которая "диктует контуры интереса". Молодежь подвержена этому в меньшей степени, хотя всё зависит от воспитания и восприимчивости ребенка к идеалам, продвигаемым родителями.
- Бедное население никогда не хочет чувствовать себя ничтожным: оно исконно оправдывает бедность сопричастностью к какой-то глобальной цели, чем умело манипулирует пропаганда. "Особый путь бедноты" и основан на факторе необходимости объяснения причин нищеты как средства достижения великой "общечеловеческой" цели. "Вы нищие, но ваши деньги идут на великую миссию". И такая формулировка обеспечивает внутреннюю непротиворечивость: людям хочется самоуспокоения. Согласие на нищету под маской "великого пути" - это путь подминания "себя" под интересы "системы". Экономический рост ведёт к экономической независимости граждан, а значит и к их когнитивной оторванности от утопических идей "коллективного успеха".
В России этого "глубинного народа" банально больше. Беларусь с социальной точки зрения находится на существенно более высокой степени развития - общество добилось самостоятельности, поэтому не воспринимает государственную идеологию как обязательную плоскость мировоззрения - в своем большинстве, конечно же.
В кровожадности россиян нет ничего удивительного, к сожалению. Они не осознают свои чаяния как требующие кровавых фонтанов. Более того, они не видят кровавую действительность, имея под рукой доступ к любой информации.
Причина - в том самом глубинном мировоззрении, основанном на принципе подчинения государственной идеологии. Эта идеология уже создала достаточно автономно существующую "картину мира", из которой вытесняется всё, что в эту картину не вписывается.
Не может человек, считающий свой народ героическим и освободительным, принять, что он - насильник и убийца.
Такая информация не проходит психологический адаптационный барьер: она заведомо отбрасывается сознанием как деструктивная. Мы все психологически не можем воспринимать факты, которые резко противоречат нашей картине мира.
Причина в той самой аккомодации к "нормальности", о которой говорили в прошлой статье. Новая реальность слишком сильно искажает устоявшуюся картину взглядов и ценностей, поэтому во имя избежания травматического синдрома перцепция отделяет всю резко альтернативную информацию.
С этим возможно работать лишь одновременно 2 направлениями:
- "привести немцев в концлагерь", столкнув с реальностью.
- "повесить Геббельса" - сменить идеологическую пластинку подпитки ненависти.