Петр Порошенко рассматривает возможность направления гуманитарной миссии в Луганск
10 августа 2014 | 00:00

Петр Порошенко сообщил Ангеле Меркель, что после переговоров с главой Красного Креста рассматривает возможность направления гуманитарной миссии в Луганск. Миссия должна быть международной, без всякого военного сопровождения. Помощь должна поступить исключительно через подконтрольные украинским властям пункты пропуска и в сопровождении украинских военных.

Почему Кремль продолжает ошибаться на Украине
Григорий Голосов, профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге
09:56, 06.08.2014

У каждого жанра свои законы, и знатокам фильмов ужасов – а именно сюда можно уже без риторических преувеличений отнести происходящее на юго-востоке Украины, – хорошо известен один закон, без которого сценарий просто не состоится. В начале персонаж должен совершить фатальную ошибку. Не входи в эту дверь – а он войдет. Не гуляй ночью по пустырю – а он гуляет. Более того, чтобы развитие событий приобрело действительно ужасающий характер, ошибки должны повторяться. Одна наслаивается на другую, и так до конца.

Историю российской политики по отношению к Украине можно начать описывать в этих категориях уже с 2004 года (а может быть, и с самых Беловежских соглашений). Однако по-настоящему фатальная ошибка, запустившая нынешний сюжет, была допущена недавно. Присоединение Крыма к России - в том виде, в каком оно было осуществлено, – строилось на целой серии заблуждений, вряд ли простительных даже студенту какого-нибудь провинциального факультета международных отношений.

Во-первых, наивным и совершенно ошибочным было представление о том, что присоединение части территории другого государства может избежать ярлыка «аннексия». Единственный прецедент за всю послевоенную историю - попытка Саддама Хусейна присоединить Кувейт, - вряд ли свидетельствует в пользу подобных стратегий. Что касается любимого пропагандистского примера, Косова, то Косово не стало частью Албании, подобно тому, как Северный Кипр не отошел к Турции, а Южная Осетия – к России. Международное сообщество мирится с существованием непризнанных государств и иногда их признает. Но не мирится с аннексиями, ибо они разрушают ту основу, на которой строится любая национальная государственность.

Во-вторых, российское вмешательство в Крыму не выглядело мотивированным.  В отличие от того же Косова, в Крыму не было ни вооруженного конфликта, ни этнических чисток, ни даже сколько-нибудь успешного политического движения за присоединение к России. Да, обстоятельства смены власти в Киеве не были идеальными с точки зрения конституционного права. Но если бы от каждой страны, в которой происходит неконституционная смена власти, соседи пытались отхватить кусочек, наш мир был бы слишком опасным местом.

В-третьих, крайне наивной была вера в то, что крымский референдум можно предъявлять миру в качестве аргумента. Референдум – это демократическая процедура, но именно поэтому он должен быть безупречным в правовом отношении. Крымский референдум был проведен вопреки постановлению парламента Украины, под контролем иностранных войск, и этого уже достаточно, чтобы не рассматривать его всерьез. Но и с процедурной точки зрения референдум, проведенный через 10 дней после назначения и без серьезного представления позиций сторон, просто не заслуживает такого названия.

Голосование в Генассамблее ООН и первые санкции должны были оказать отрезвляющее действие. Но получилось иначе. Мягкость санкций была воспринята в России как свидетельство того, что Запад расколот и не способен к солидарным действиям. А если так, то дальнейшая дестабилизация украинского государства вынудит его к официальному отказу от Крыма, после чего международная общественность и вовсе успокоится.

В апреле начинаются захваты официальных зданий, создаются «народные республики». Вероятно, план состоял в том, чтобы вызвать жесткую реакцию Киева. С одной стороны, введение военного положения сорвало бы президентские выборы, в результате чего можно было бы продолжать делать вид, что украинского государства не существует. С другой стороны, в тот момент начало реальных военных действий могло послужить поводом для прямого военного вмешательства России. В совокупности это позволило бы создать «Новороссию», то есть гигантское непризнанное образование под фактическим контролем России, и навсегда закрыть крымский вопрос.

Эта стратегия была полностью ошибочной. Запад признал бы итоги украинских президентских выборов, в каких бы условиях они не состоялись. Уровень солидарности западных стран, пусть и не очень высокий, оказался достаточным, чтобы продемонстрировать России, с какими рисками она столкнется в случае прямого военного вмешательства. Украина была не настолько слабой в военном отношении, чтобы допустить проникновение вооруженных групп за пределы Донецкой и Луганской областей. Не захотели этого и правящие кланы большинства областей юго-востока, включая Днепропетровскую и Харьковскую. В итоге уже к концу апреля стало ясно, что с идеей «Новороссии» как гигантского Приднестровья придется расстаться.

В мае и июне цели российской политики были уже куда более скромными, но по-прежнему не вполне реалистическими. В Кремле тогда пришли к выводу, что коллаборационизм местных правящих групп и силовиков в сочетании с присутствием вооруженных формирований вынудит Киев к компромиссу. Формула компромисса строилась бы, во-первых, на официальном признании власти российских ставленников в двух областях, а во-вторых, на предоставлении им фактического права вето на внешнеполитические решения Киева («федерализация»). Второе условие было критическим, ибо позволяло добиться если не согласия Киева на отделение Крыма, то, по крайней мере, ухода этой проблемы на дальнюю периферию повестки дня.

Совершенно непонятно, однако, зачем Киеву было бы идти на такой компромисс. Надежда на то, что Порошенко навсегда похоронит свою репутацию украинского патриота, обменяв территориальную целостность на газ, была абсолютно несостоятельной. Ситуация усугубилась еще и тем, что когда Порошенко шел-таки на контакт, пророссийская сторона вела себя настолько неадекватно, что отказаться от дальнейших переговоров было для украинского президента проще простого.

Сейчас цели Кремля, вероятно, сводятся к тому, чтобы сохранить за вооруженными формированиями «республик» какую-то зону контроля, а тем самым – создать условия для возобновления переговоров с не совсем уж проигрышной для России стартовой точки. Цена этой стратегии – нарастающее кровопролитие, а вероятность ее успеха стремится к нулю, потому что без прямого вмешательства России «республики» обречены на военный крах. Но идее о возможной миротворческой миссии с участием России положила конец история с «Боингом».

Дело идет к тому, что Россия окончательно утратит всякие возможности влияния на украинские политические процессы. Именно такой исход приближают каждый «доброволец», каждая единица вооружения, которые пересекают российско-украинскую границу.

Политологи давно установили, что авторитарные режимы в целом не более агрессивны, чем демократии. Но установлено и то, что негативные последствия конфликтов, развязанных автократами, куда хуже, чем последствия других войн. Причина состоит в том, что в авторитарных режимах отсутствуют механизмы политического контроля, которые позволяли бы избегать особенно грубых, фатальных ошибок. Человеку свойственно заблуждаться. Но ошибки того, кто пользуется безраздельной властью, более грубы, потому что такая власть способствует отрыву от реальности, и более опасны, потому что слишком многим приходится расплачиваться за просчеты одного человека.

По данным разведки и радиоперехвата спецподразделений МВД, ВСУ и СБУ, а также по информации пленных террористов, в рядах боевиков усиливается деморализация и паника.

Об этом у себя в Facebook написал советник министра внутренних дел Украины Зорян Шкиряк, находящийся в зоне АТО.

"Массовые дезертирство зафиксировано в российских террористических бандах Стрелка, Чечена, Боцмана, Мозгового и др. Боевики осознают неотвратимость расплаты и свою обреченность. В Украине они будут уничтожены силами АТО, а в Россию не убегут, поскольку там их ждет расстрел заградотрядами российских пограничников, это прямой приказ Путина (президента РФ, - ред.). Кроме того, подтвержден приказ Кремля на уничтожение главарей террористов. Есть оперативная информация, что в Донбасс, в ближайшие дни уедет "ликвидационная бригада" ГРУ-ФСБ, чтобы привести приговор", - сообщили советник министра.

По его словам, это заставило многих рядовых боевиков задуматься и "спасать свою шкуру". "Одни находят возможность и пытаются спрятаться среди мирного населения. Другие сдаются в плен силам АТО и активно дают показания на своих российских "покровителей". Из Донецка уже бежал террорист Бородай (так называемый бывший "премьер" ДНР, - ред.) и кровавый Гиркин (российский диверсант Игорь Стрелков, - ред.). Сейчас последний визжит, как недорезанный свинья и требует у Путина подмоги, угрожая сдать Антрацит и убежать. Впрочем, он понимает, что обречен. Поэтому, беспробудно пьет, что уже подтверждают не только очевидцы, но и пленные из его банды", - сообщил Шкиряк.

Сергей Рахманин, "Зеркало недели"

Сегодня была война
Кремль может добиваться частичного признания "субъектности" ДНР и ЛНР.

"Вторгнется или не вторгнется Путин?", - напряженно анализирует степень угрозы украинская власть. "Решится или не решится?" - озабоченно размышляют на Западе. При схожести этих вопросов, они все же разные. Отличается не только формулировка. Различна цена вопроса. Различна цена ответа.

Киеву уже сегодня необходимо понимать, как эффективно противодействовать вполне реальной прямой агрессии. Чтобы лишить потенциального оккупанта возможности зайти далеко. А для инерционного Брюсселя, сомневающегося Берлина и даже более поворотливого Вашингтона возможный ввод регулярных (замаскированных под "миротворческие") российских войск - лишь следующий этап в бесконечных раздумьях на тему "Как далеко готов зайти Путин?". Пока мы будем воевать, они будут определяться со своим отношением к войне. Для нас очевидно, что она уже идет. Для них неочевидно, что она может начаться. Здесь сама жизнь назвала войну войной и воюющие стороны - по именам. Там назвать вещи своими именами по понятным причинам стесняются. Для нас это новые потери. Для них - новые проблемы. Почувствуйте разницу.

Еще в марте Меркель призналась, что Путин утратил связь с реальностью. Почти полгода прошло, но и немецкий канцлер, и большинство ее европейских коллег надеются, что российский самодержец не утратил эту самую связь окончательно. Тем самым демонстрируя, что новую реальность в ЕС принять пока не готовы. Грохот взорванного "Боинга" пробудил Европу, но из состояния спячки она перешла в состояние дремоты. Тревожная бессонница - пока лишь наш удел. И новый этап санкций, и достаточно жесткая позиция генсека НАТО - прямое свидетельство постепенного пробуждения Запада. Но недавние заявления и лидера США, и того же Расмуссена говорят и об их неверии в то, что Кремль безнадежно окутан сном разума. Цивилизованный мир готов по возможности сдерживать Россию, но не готов открыто помогать Украине, если Россия вдруг не сдержится.

Из дипломатических источников известно, что и Меркель, и Обама регулярно обсуждают с Путиным украинскую проблематику. Причем главу немецкого правительства, насколько можно судить, в первую очередь искренне интересует, чего именно хочет насельник Кремля. Каковы его конечные цели в отношении Украины. Внятного ответа, судя по всему, фрау Ангела получить не может. А в гипотезу о великом собирании русских земель поверить до конца не хочет. Практичный бюргерский ум отказывается понять мятежную имперскую душу. Не помогает ни гедеэровский бэкграунд, ни казалось бы неплохое личное знание объекта. Европа с испугом пересмотрела свои взгляды на Россию. Но "старая Европа" живет по законам рацио. Не случайно резкие заявления о растерянности ЕС, о способности Путина идти до конца и о неприкрытой угрозе российского вторжения на минувшей неделе были сделаны представителями "новой Европы", польскими политиками, более чуткими к проявлению иррационального постсоветского мышления.

Насколько можно судить из общения с дипломатами, на Западе убеждены, что, невзирая на очевидные военные приготовления, "Путин не решится". Насколько можно судить из общения с украинскими должностными лицами, в Киеве допустимость того, что "Путин вторгнется" за последние дни возросла до 80%.

Банковая, насколько нам известно, выражает готовность избежать агрессии при помощи дипломатических механизмов. Украинский президент ищет способ организовать трехсторонние переговоры в формате "Порошенко-Обама-Путин". Меркель проведение подобного мероприятия приветствует, но с ролью посредника, по информации ZN.UA, пока не справляется. Склонить к полилогу не только Путина, но и Обаму ей пока не удается. Владимир Владимирович предпочитает держать свои планы в тайне, а Барак Хуссейн считает разумным подождать дальнейшего развития событий.

Прикидывая в уме возможные последствия гипотетического вторжения, украинские властьимущие считают подобное развитие событий меньшим из зол. Мол, лучше ужасный конец, чем ужас без конца. При этом речь, разумеется, идет не о конце украинской государственности, а лишь о конце войны на Донбассе.

Нам не известно, что именно думает по этому поводу Петр Алексеевич. Но ряд людей, входящих в его ближайшее окружение, считает агрессию Москвы не самой худшей развязкой.

Почему? В общих чертах ознакомим вас с их логикой.

1. Война, по выражению одного из собеседников, "несколько застопорилась". Вынужденный (и, слава Богу, относительно успешный) отход подразделений 24-й, 51-й, 72-й и 79-й бригад, а также кировоградских спецназовцев и пограничников из района Должанского, Дьяково и Краснопартизанска может означать, что планы "оседлать границу" в обозримом будущем трудноосуществимы. Сепаратисты и наемники имеют возможность бесперебойной подпитки пополнением, техникой, вооружением, боеприпасами, снаряжением, продовольствием.

Штурм мегаполисов, хорошо укрепленных и обороняемых большим количеством основательно вооруженных бойцов, может привести к большим потерям, как среди силовиков, так и среди мирного населения. В Донецке, например, по разным данным, находится от 300 до 500 тысяч "цивильных". Брать Донецк и Луганск без масштабного применения артиллерии и авиации - множить потери украинских военных. А широкое применение штурмовиков, гаубиц и систем залпового огня в городах существенно увеличит число жертв среди гражданских. В Киеве превращать Луганск в Сталинград, а Донецк в Грозный не готовы.

Завершение войны до наступления холодов выглядит сложной задачей. Да, с одной стороны, сепаратисты лишатся возможности использовать "зеленку". Но с другой, - в осенне-зимнее время серьезно осложняется возможность проведения разведки, эффективного использования артиллерии и, особенно, авиации; возникнут естественные проблемы с управлением, связью, тыловым обеспечением и осуществлением передислокации. Общеизвестно, наступать по грязи или снегу куда сложнее, чем обороняться.

2. Многие в Киеве почти уверены, что "Путин вторгнется". И почти уверены, что вторгнется локально. По нескольким причинам. Во-первых, появление подразделений ВС РФ в Донецкой и Луганской областях можно будет оправдать "гуманитарной" или "миротворческой" миссиями. А в иных регионах сделать это будет сложнее. Во-вторых, численность, структура и дисклокация, по словам наших собеседников, позволяют говорить о вероятности вторжения, в первую очередь на Донбасс. В-третьих, в Кремле якобы не заинтересованы в полномасштабной, затяжной войне. С большим количеством гробов. Там нужна короткая и победоносная. Даже на Донбассе уровень промосковских настроений оказался ниже ожидаемого Кремлем. Полномасштабное вторжение в условиях, как минимум, нелояльного отношения населения и способности украинской армии воевать (в это в Москве тоже не особо верили) может создать большие проблемы.

Посему. В Киеве считают вторжение на Донбасс вполне вероятным. Вторжение на юг - возможным. Вторжение в других регионах - маловероятным. Предполагается, что прямая агрессия будет иметь характер вторжения ограниченного контингента, не слишком обремененного бронетехникой. Мобильные подразделения, "маркированные" миротворческой символикой и прикрытые с воздуха, должны углубиться в нашу территорию на 70-80 км. При этом крупные соединения с тяжелым вооружением и техникой будут развернуты вдоль границы как средство военно-политического шантажа. В Киеве понимают, что в случае реализации этого сценария Запад может пойти на новые санкции, но при этом будет "висеть на руках" у нашей власти, принуждая не отвечать и не ввязываться в открытые боестолкновения. Опасаясь развязывания полномасштабной войны.

3. Отдельные лица "наверху" полагают, что ближайшая цель Путина - сохранение плацдарма на Донбассе. При помощи давления на Запад Кремль может добиваться частичного признания "субъектности" ДНР и ЛНР. Тактическая задача - выигрыш места. Стратегическая - выигрыш времени. Как считают наши источники, Путин может полагать, что время работает на него. Он, мол, рассчитывает на ухудшение экономической ситуации в Украине. Он не верит в масштабную финансовую помощь Киеву со стороны Запада. И уверен, что Запад не пойдет на оказание помощи военно-технической. Путин не отказался от похода на Киев, но он ждет лучших времен. Ему не нужен Донбасс, ему нужна Украина. И он готов подождать.

4. В Киеве понимают, что не воевать за Донбасс нельзя. Но сохранение Донбасса любой ценой может сделать эту цену неподъемной. Послевоенное (а войну еще надо выиграть) восстановление региона - сверхтрудная задача для страны, балансирующей на грани дефолта. Социализация, а точнее, патриотизация жителей двух областей была нелегкой задачей и в мирное время, а в послевоенное может оказаться непосильной. У многих война умножила обиды, у многих - превратила неприязнь в ненависть. То, что ненависть эту большинство будет скрывать, лишь усложнит задачу. Громоздкость экономического уклада региона, масштабный патернализм населения, его низкая мобильность и невысокий образовательный ценз, враждебность значительной части элит, близость России делает разрушаемый регион с потенциально безработным в значительной массе населением гирей на ногах государства при проведении любых реформ. (На которые власть, от себя добавим, пока, в общем, и не сподобилась).

5. Отсюда вывод, к которому часть власть имущих пришла. Забрала Россия Крым - пусть забирает Донбасс в нагрузку. Запад не будет против. А мы избавим себя от депрессивного, убыточного региона с разрушенной инфраструктурой и от сепаратистов, явных и скрытых. От социальной базы коммунистов и "регионалов". От рисков и потерь. От смертей здоровых мужчин, в чьих руках и мозгах нуждается страна. Забирайте. Но дальше не пустим. Обороняться проще, не ожидая выстрелов в спину.

Многие отчего-то убеждены, что без проблемных регионов со специфической экономикой и специфическим населением Украине будет проще и реформироваться, и интегрироваться в Европу. Что после ввода российских войск Запад будет убеждать не воевать за Донбасс. Но и в "серой зоне" уже не оставит. Потому что прямое вторжение россиян Запад напугает достаточно, чтобы взять нас под патронат. Военно-политический и экономический.

Насколько обоснованы подобные расчеты, на чем они реально зиждутся - судить сложно. Нельзя назвать подобную точку зрения доминирующей, но можно предположить, что она становится все более популярной.

Однако. Схема слишком умозрительная, чтобы оказаться реалистичной. Попытка думать за других похвальна, если не забывать, что реальный противник и потенциальный союзник способны делать то же самое. Нацеленный на почетное перемирие часто получает позорное поражение. Торгующий родиной может быстро оказаться на политическом кладбище. Оплаченное кровью не может служить ни подарком, ни взяткой. Оно бесценно…

Путин объявил о вводе «гуманитарного конвоя» в Украину
Петр Порошенко проводит срочные переговоры с Бараком Обамой.

Владимир Путин проинформировал главу Европейской комиссии Жозе Мануэля Баррозу о направлении «гуманитарного конвоя» в Украину.

Об этом сообщает пресс-служба президента России в понедельник, 11 августа.

«Отмечено, что российская сторона во взаимодействии с представителями Международного Комитета Красного Креста направляет в Украину гуманитарный конвой», - сказано в сообщении.

Ранее глава Министерства иностранных дел России Сергей Лавров сообщил, что детали гуманитарной помощи согласованы с Киевом, и она состоится под эгидой Красного креста. «Мы согласовали все детали с руководством Украины», - заявил Лавров. Подьверждения этой информации со стороны Красного креста нет.

Президент Украины проводит срочные переговоры с Бараком Обамой. Ранее Петр Порошенко заявлял, что Украина согласна принять гуманитарную помощь, но если эта миссия будет международной, без всякого военного сопровождения.

Российская Федерация приняла решение направить в Украину "гуманитарный конвой". Об этом заявил президент России Владимир Путин в телефонном разговоре с председателем Европейской комиссии Жозе Мануэлом Баррозу.

Как утверждает пресс-служба Кремля, во время разговора Путин дал оценку причин возникновения кризиса в Украине. "Акцентировано внимание на катастрофических последствиях проводимой киевскими властями военной операции в юго-восточных регионах и необходимости срочной доставки в зону конфликта гуманитарной помощи. Отмечено, что российская сторона во взаимодействии с представителями Международного комитета Красного Креста направляет в Украину гуманитарный конвой", - сказано в сообщении.

Ранее, 8 августа, постоянный представитель США при ООН Саманта Пауэр на заседании Совета Безопасности ООН заявила, что ее страна будет считать прямым вторжением введение Россией войск для доставки "гуманитарной помощи" в зону АТО в Украине.

9 августа канцлер Германии Ангела Меркель в ходе телефонного разговора с президентом Украины Петром Порошенко заявила, что введение войск России на территорию Украины под видом "гуманитарной миссии" будет расценено как вторжение.

Напомним, украинские власти, а также в НАТО говорят о существенном риске вторжения российской армии в Украину. По данным США, россияне могут напасть на Украину под видом "миротворцев".

По состоянию на сегодня в приграничных районах сосредоточена 45-тысячная группировка российских войск. В числе военной техники: 160 танков, 1360 боевых бронированных машин, 390 артиллерийских систем, до 150 установок "Град", 192 боевых самолета и 137 ударных вертолетов.

Николай Злобин

НУЖЕН ПОЛИТИЧЕСКИЙ ФИНТ
11 августа 2014, 21:53

Насколько можно понять, Россия полностью сняла с повестки дня лозунг федерализации Украины, который еще совсем недавно был центральной идеей ее политики там. Причины этого более или менее понятны. Что пришло взамен?

Признавать Новороссию Россия также не собирается. Если признавать, то надо было раньше, чтобы хотя бы спасти человеческие жизни. Использовать вариацию крымского сценария. Сейчас все это слишком поздно.

Три месяца назад я предлагал Москве попытаться заморозить конфликт и постараться перевести его в долговременную холодную стадию, по типу других замороженных конфликтов на постсоветском пространстве, связав его политически с продолжающимся процессом распада СССР. Продолжающийся до сих пор распад Советского Союза, изменение границ и постепенное создание новой политической географии на этой территории – процесс относительно объективный, имеющий свою логику, свои ускорения и обострения, но процесс длительный и, безусловно, болезненым. Некоторые страны неизбежно будут что-то терять, другие – приобретать, а когда-то сугубо внутренние границы между частями бывшего СССР еще долго будут оставаться подвижными.

Однако этот процесс не только вполне легитимный, исторически обоснованный, но и уже почти четверть века не вызывающий отторжения у Запада, да и у всего мира. Империи распадаются долго и мучительно, именно Западу это известно очень хорошо. Но признаков такой политики в Москве я пока не увидел. Очевидно, что теперь уже ни Киев, ни Запад, ни Новороссия так просто не согласятся на замораживание ситуации.

Стабильность украинского государства и его новой власти, похоже, была сильно недооценена в Москве. Рассчитывать на их крах из-за ситуации на востоке страны не приходится. А вводить в восточную Украину российские войска, чтобы поддержать силы, которые сама Москва не признала в качестве легитимных, значит вызвать такие глобальные последствия, о которых и думать не хочется.

На этой неделе Владимир Путин выступит в Крыму перед членами правительства и депутатами. Многие в мире убеждены, что российский лидер находится в глухой политической западне из которой вообще нет хорошего выхода. Любой шаг плох. Сумеет ли Путин найти эффектный выход? Как известно, он славится своими непредсказуемыми, неожиданными ходами. Это его фирменный стиль. Тем более, что российские политические институты его никак не сдерживают.

Обычно на глобальной сцене именно непредсказуемость того или иного политика вызывает наибольшее отторжение. Однако, парадоксальным образом, сегодня многие рассчитывают именно на путинскую непредсказуемость. На то, что он сделает что-то, что от него мало кто или вообще никто не ожидает. Нужен неожиданный политический финт. Надежда, правда, небольшая, но других надежд на цивилизованное разрешение украинского конфликта, похоже, в мире остается все меньше. Международные институты и структуры в очередной раз не справились с проблемой. Мы все стремительней втягиваемся в новое противостояние, масштаб и последствия которого ни Вашингтон, ни Брюссель, ни Москва просчитать просто не в состоянии.

Аркадий Дубнов
Смена вех по Лаврову
12 августа 2014, 09:46

Сергей Лавров стал говорить про "Донецкую и Луганскую области" Украины.
Никаких ДНР и ЛНР.

Нюанс, однако...

Die Welt: Путин готов развязать Третью мировую войну

Владимир Путин является единственной причиной постоянной эскалации между Россией и Западом.

Никаких объективных причин для напряженности в отношениях между этими сторонами нет. Об этом говорится в статье под названием "Безупречно иррациональный", опубликованной на сайте немецкой газеты Die Welt, пишет ТСН.

После того, как украинцы в многомесячной борьбе свергли своего коррумпированного президента Виктора Януковича вместе с его кликой, Россия должна была бы быть довольна, что Запад заботится об экономическом восстановлении измученной Украины, а значит и оплачивает его. Однако фактические вопросы играют в этом кризисе второстепенную роль.

"Решающим является полностью иррациональный момент: самовосприятие Путина, которое он на основании своего диктаторского правления навязывает концернам, партиям и масс-медиа по всей России", — говорится в статье.

Речь идет о личном "властном проекте" Путина — Евразийском Союзе. За этим громким названием скрывается не что иное, как восстановление старого русского империализма, который действовал уже во времена царей и с 1917 по 1991 годы и скрывался, разве что, марксистско-ленинской идеологией Советского Союза.

"Очевидно, этот проект является для президента России настолько важным, что он готов оказаться на пороге мировой войны ради него", — отмечает немецкое издание.

После этого, газета сравнивает Путина с Гитлером, говоря о том, что объективных причин для "Евразийского Союза" нет, как не было необходимости и в фантазиях Гитлера о "жизненном пространстве на Востоке".

"Экономической необходимости для сегодняшней России такой союз не имеет, наоборот: это контрпродуктивно. Богатому ресурсами, но промышленно мало развитому великому государству нужны не новые рынки сбыта, а технические ноу-хау, которые можно получить только в западных странах", — пишет Die Welt.

Чтобы остановить иррационального Путина, лидеры демократических западных государств должны быть решительными и не допускать попыток ослабления напряженности, в которых российский президент видит лишь слабость — так же, как в свое время Гитлер реагировал на "политику умиротворения".

"Но это не значит, что альтернативой должна быть война. Последовательным единством и стойкостью западно-демократические сформированные нации могут заставить отступить даже такого правителя, как Владимир Путин", — отмечает издание.

ФОТОКОРРЕСПОНДЕНТ АГЕНТСТВА "РОССИЯ СЕГОДНЯ" АНДРЕЙ СТЕНИН АРЕСТОВАН УКРАИНСКИМИ СПЕЦСЛУЖБАМИ

12 августа 2014 | 17:01

Так в эфире латвийской радиостанции "Балтком" сообщил советник министра внутренних дел Украины Антон Геращенко.
Чиновник пояснил, что Стенина задержали, поскольку он присутствовал при пытках и убийствах в Шахтёрске.
В Киеве считают, что Стенин может быть причастен к пособничеству террористам, - передает РИА Новости.

На фронтах информационной войны

Политолог Сергей Марков — о том, как российским медиа одержать верх в противостоянии с иностранными СМИ

Есть знаменитый неполиткорректный анекдот, когда два российских танкиста сидят на Крещатике, пьют кофе и один из них горько говорит другому: «Об одном жалею, что информационную войну мы тогда проиграли».

Мы по привычке жалуемся, что проигрываем информвойну. Но это ошибка. Мы ее во многом выигрываем. В России наблюдается мощная консолидация российского общества. Доверие к российским СМИ увеличилось в разы. Никакого единодушного осуждения России в мире нет. Считается, что виноваты имперские политики. Больше всего винят американцев.

Даже в Европе, где СМИ стран ЕС ведут мощную антироссийскую кампанию, общественное мнение вовсе не поддерживает политику своих правительств в отношении санкций против России. При опросах выясняется, что большинство европейцев выступают против конфронтации с Россией, восхищаются Путиным и прямо говорят, что лишены возможности узнать правду про события на Украине из-за необъективной политики СМИ. Все серьезные аналитики и политики прекрасно знают, что киевский режим — варварский, грубо нарушает права человека.

Российские СМИ, такие как ТВ «Россия 24», Russia Today, за последний год увеличили свою аудиторию во всем мире. Российские пользователи интернета и их союзники из других стран настолько активны, что их обсуждают на заседаниях спецкомитетов НАТО, сената США, парламентов разных стран. Как противостоять побеждающей российской линии в информационном пространстве? В западной прессе это активно обсуждают. Пока придумали только один способ: запрещать трансляцию российских телеканалов. Самые бесстыдные страны уже отключили. Сначала на Украине, потом в Латвии, затем в Молдавии. Только запретив российское телевидение, Киев смог выиграть информационную войну на своей территории. Эти запреты российских телеканалов — явный признак силы и влияния.

Но один важный аспект мы упускаем. Мы всё больше про факты. Но на формирование целостной картины большое влияние оказывает сам язык СМИ. Во-первых, у нас разнобой в употреблении терминов. Во-вторых, названия не дают представления о четкой картине; политически они неопределенны или даже иногда отражают враждебную России позицию.

Как называют тех, кто сражается против Киева? Киевские СМИ — «террористами», что, конечно, является грубой фактической ошибкой. Потому что террористы убивают мирных жителей, а противники Киева — только военных, которые к тому же пришли к ним на Донбасс их убивать. Поэтому они — точно не террористы, а тип комбатантов. Но задача Киева и его американских советников — наполнить и захватить информационное пространство своими смыслами, чтобы достичь политических целей. Поэтому они используют жесткую информационную политику. Ложь «укросми» выходит за все разумные пределы, но они достигают своей цели.

Западные СМИ и прозападные российские называют борцов против Киева «пророссийские сепаратисты». Это ближе к правде, ведь они хотят отделиться и поднимают российские флаги. Но здесь есть невыгодные России грани смысла, подчеркивающие внешний, а не внутренний корень конфликта. Ведь Донбасс поднялся не из-за России, а потому что в Киеве власть захватили ультранационалисты, среди которых есть и неонацисты.

А что российские СМИ? Сначала — «сторонники федерализации», которую сами «сторонники» толком не понимали, а понимали только их лидеры. Сейчас — «ополченцы», но это политически невыгодный термин. Ведь он не несет никакой политической идеи. Не понятно, за что сражаются эти люди. Это просто более позитивный синоним слову «боевик». Поэтому многие СМИ даже в России принимают язык СМИ западных стран, где формируется негативный образ нашей страны, и также называют их «пророссийским сепаратистами». Фиксируется ответственность нашей страны и создается образ войны России и Украины, активно навязываемый нашими противниками.

Надо называть «ополченцев» по-другому. За что сражаются эти люди? Они сражаются против власти бандеровцев, которых считают фашистами и по методам, и по ультранационалистическим идеям. По их мнению, сторонники фашиста Степана Бандеры пришли к власти в Киеве и пытаются силовыми варварскими методами навязать ультранационалистическую политику жителям Донбасса и других регионов Новороссии. Поэтому против Киева сражаются или «антифашисты» или «антифашистские повстанцы» или «антифашистские ополченцы». Необходимо передать адекватный политический смысл восстания. Не надо идти по пути, навязываемому нашими оппонентами. Еще один вариант: дать название, исходя из представлений борцов о региональном патриотизме, который в этом конфликте тоже важен. То есть их можно называть «армией Донбасса» или «армией Новороссии».

Более того, так мы придаем легитимность новому возможному геополитическому проекту. Нужно единство терминов. Думаю, это может быть Новороссия или Донбасс, или ДНР и ЛНР. Возможно, в конце концов мы признаем эти территории частью Украины, если власти Киева будут готовы соблюдать права народа Донбасса и Новороссии. Но это потом, как результат компромисса. Зачем сдавать позиции до переговоров? С тем, кто готов сдаться сейчас, никто не будет искать компромисса.

Как называть противников антифашистов? Порошенко у нас всё время называют «президентом». А ведь он победил на предельно фальсифицированных выборах в условиях террора против оппонентов, после госпереворота. Зачем нам легитимизировать эти выборы? Не более ли правильно называть Порошенко «лидером киевского режима»? Ну ладно, пусть «президент», если мы надеемся, что он вырвется из логики войны, сбросит радикалов и встанет на путь мира.

Но зачем называть нынешнюю власть «правительством Украины»? Они-то, назначенные Вашингтоном в результате насильственного госпереворота, — наши враги, ведут войну. По сути дела, военные преступники. Зачем признавать их легитимной властью Украины? Зачем подталкивать сторонников Украины к поддержке этой команды военных преступников и иностранных агентов? В жестком варианте их можно назвать «хунтой», по аналогии с режимами, пришедшими к власти посредством насилия и насилием же свою власть удерживающими. Кстати, «хунтой» называли не только военные режимы, но и гражданские режимы, опирающиеся на прямое насилие. Но ведь так и есть сейчас на Украине: террор против оппонентов и пропаганда путем насильственного контроля над СМИ. Вот что является реальной основой власти. Поэтому называть их «киевской хунтой» или «ультранационалистической хунтой» мне кажется точно и корректно с точки зрения политологии.

В мягком варианте можно назвать их «киевская власть», или «киевское правительство», или «де факто правительство Украины». Или вот хороший термин: «киевский режим». Или «так называемое правительство» Украины. Или просто — «Киев». Но это тоже не очень хорошо, так как теряются политические оценки. Однако лучше, чем называть их «правительством Украины». Зачем называть военных преступников типа Авакова министрами? «Так называемый министр» должно подчеркнуть незаконный характер власти Авакова.

Почему мы называем войска хунты украинскими? Мы тем самым подчеркиваем, что это вся Украина воюет против антифашистов Донбасса. Мы как бы соглашаемся с идеей, что если ты за Украину, то ты должен поддерживать войска, которые топят в крови Донбасс. Но это не так! Украинская армия не хочет воевать, их гонит на войну киевская хунта против воли. Хотят воевать только неонацистские боевики, объединенные в нацгвардию, и наемники из незаконных батальонов, оплачиваемых олигархами. Поэтому логично называть эти войска «подконтрольными Киеву войсками», или «подконтрольными хунте войсками», или «карательными войсками Киева».

К тому, как называть субъектов гражданской войны на Украине, надо относиться очень внимательно, ведь право называния — это один из важнейших аспектов символической власти. Тот, кто не пользуется этой властью, де факто отдает это право другим. Названия субъектов политических действий на Украине должны отражать наши политические оценки этих событий, а не чужие оценки и не отсутствие оценки.

Руководители ведущих СМИ, отражающих позицию политического большинства российского общества, должны совместно решить, какие использовать термины при освещении событий на Украине, которые занимают львиную долю новостного эфира. Эти термины будут играть важную роль в формировании картины мира.

Автор — проректор по связям с государственными органами и общественными организациями РЭУ им. Г.В. Плеханова, член Общественной палаты РФ.

Читайте далее: http://izvestia.ru/news/575151#ixzz3AExPKnPA

Силы антитеррористической операции перерезали трассу по которой осуществлялась связь боевиков и поставки оружия из РФ.

Об этом написал на своей странице в социальной сети «Фейсбук» руководитель украинского Центра военно-политических исследований Дмитрий Тымчук, ссылаясь на оперативные данные группы «Информационное Сопротивление».

«Критической для «ДНР» стала нехватка ресурсов для организации обороны на направлении Шахтерск-Торез-Снежное, что позволяет силам АТО блокировать группировки боевиков в этих районах (эта задача на данный момент выполняется, при этом были пресечены попытки боевиков доставить в данный район подкрепление). А главное - позволило силам АТО перерезать трассу Н21, по которой осуществляется связь группировки противника в районе Донецка с «ЛНР» и поставки вооружений и наемников из России», - сообщил Тымчук.

По его словам, вчерашнее освобождение Углегорска позволяет украинской армии, развивая успех, окончательно блокировать группировку противника в районе Горловки.

«Дальнейшее продвижение сил АТО на юго-запад от Лутугино и встречное - от Ивановки южнее населенного пункта Петровское, позволяет блокировать группировку террористов в районе Алчевска и Стаханова, где находятся опорные пункты боевиков (эта задача также в настоящее время выполняется)», - пишет военный эксперт.