Г.ПАВЛОВСКИЙ: ...Смотрите, вот, представим себе, нас просят войска отвести. Мы отводим войска от границы. Всё, значит, подымаем руки, всё ничего, всё хорошо, мы ни во что не вмешиваемся. С нами с этого момента, с нами уже никто по поводу Украины говорить не будет. Понимаете? Обама не будет звонить. Ни Обама, ни Меркель не будут звонить в Москву по поводу того, что происходит с русскоговорящими общинами. С нами просто не будут говорить об этом: это, как бы, проблема Украины, да?
Это тоже ситуация... Просто мы что, так сказать, отказываемся, будучи, может быть, наиболее заинтересованной стороной, отказываемся от влияния на Украине? Проблема в том, что у нас нет сейчас никакого инструмента влияния кроме вот этой поддержки, кстати, очень ограниченной, прямо скажу, и условной поддержки вот этих активистов на Востоке и Юге страны. Тем более, что пока, все-таки, пауза в легитимности. Есть исполняющий президента – это не вполне президент, и все это ясно понимают.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, наши прошлые попытки оказывать влияние, иметь влияние на Украину чего-то как-то плачевно закончились.
Г.ПАВЛОВСКИЙ: Вы знаете, это как... Ну, во-первых, как посмотреть. Во-вторых, там, действительно, были... Это была схема, выбранная давно, очень давно, еще до Путина, схема влияния через президента. Очень удобно. На Украине это очень удобно, потому что там вертикаль прямая. Если ты влияешь на президента, он тебя слушает, то ты влияешь, собственно говоря, на всё.
Но Кучма, так сказать, Янукович, все-таки, это были президенты с Востока. Ющенко был слишком слаб вообще, чтобы быть вообще чем-то. А сегодня получается, что нет больше этой схемы и она уже не восстановится в таком виде.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Надо искать новые схемы влияния?
Г.ПАВЛОВСКИЙ: Да. Нужны новые схемы влияния, потому что это Украина в любом случае огромная страна на наших границах. И если она превратится в нашего смертельного врага, это просто совершенно другая ситуация, это очень опасно.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да, но пока что если посмотреть на действия российских властей, на то, что мы видим по федеральным телеканалам, похоже, всех, как бы... Всё нормально. Ну, враг, ну, да.
Г.ПАВЛОВСКИЙ: Да. Вот, федеральные телеканалы здесь, как бы... Это особое государство, я бы сказал.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Информационная война оказалась гораздо масштабнее и ярче, чем противостояние на земле.
Г.ПАВЛОВСКИЙ: Да. Это какая-то такая, я не знаю, пятая или шестая колонна. Это вот тот же самый случай, понимаете? Когда вы создаете такой ресурс, вроде бы, ваш в доску весь (телевидение). А потом этот ресурс превращается как сорвавшийся с цепи бультерьер просто в угрозу, да? Это просто главная сила, которая сейчас ссорит нас не только с Украиной – с Европой и с миром.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Но вы же не хотите сказать, что власть не контролирует телевидение, что они не могут на это влиять?
Г.ПАВЛОВСКИЙ: Вот, способ, которым она контролирует телевидение, таков, что телевидение отвязалось и превратилось в такого, как бы, ну, какого-то уже не ручного, я бы даже сказал, не ручного пса. Не ручного, очень злого и питающегося отбившимися прохожими, я бы сказал.
Это проблема. Это проблема. Фашизация идет. Она не тотальная, но фашизация для меня очевидна секторов нашего телевидения. А власть ничего не может сказать. Она, как бы, вроде бы, она сама это разрешала, а теперь те зашли чуть-чуть далеко.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Всё равно не понимаю я, как может телевидение самостоятельно решать, в каком ключе, формате подавать эти события?
Г.ПАВЛОВСКИЙ: Как вы не понимаете? Ну, они же не пишут им, как говорится, скетчи.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Нет, ну, подводки они им, конечно, вряд ли пишут, Наверное, основное направление как-то, нет?
Г.ПАВЛОВСКИЙ: Ну, наверное. Значит, там вот по поводу какого-нибудь радиоактивного пепла могут погрозить пальчиком, сказать «Ну, не надо, не, это лишнее. Это лишнее». Но, в принципе, вы не можете, если вы говорите «Фас», вы не можете тут же говорить «Тпру». Это просто сведет с ума животное. Поэтому здесь возникает такая проблема. Это, ведь, если бы была, допустим, какая-то там цензура в обычном смысле слова, что-то вот они говорят и у них что-то вычеркивают. Все же по-другому. До них доводят директивы, они их разыгрывают. Как бы, разыгрывают по законам театра. Это абсолютно такая... Театр информационной программы – это такой театр, который не имеет отношения к информированию уже и даже, собственно говоря, к пропаганде в старом смысле слова.